Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:
— Нет, ничего не случилось. Просто я хотела сказать… Мне жаль, что тебе пришлось ввязаться в это дело.
— Все еще не понимаю…
— Дункан, я… я чувствую себя полной дурой…
— Потому что попыталась убить Митоса?
— Потому что попыталась сделать это вот так, лобовой атакой.
МакЛауд недоуменно воззрился на нее.
— Я просто потеряла контроль… Не нужно было так на него набрасываться. И тебя толкать под руку…
— Кассандра, ты постоянно говоришь загадками, но на сей раз превзошла себя. Ты уже не считаешь,
— Считаю. Дело не в этом.
— А в чем?
— В том, что его невозможно убить просто так!
Этот ответ, хоть и был прямым, не внес в происходящее никакой ясности.
МакЛауд начал сомневаться в том, что они оба нормальны. Или, может быть, это он сходит с ума и не понимает смысла простых слов?
Кассандра встала и принялась расхаживать туда-сюда по каюте:
— Я понимаю твою реакцию, Дункан, это и правда трудно объяснить. Есть легенда… или предание… ну, что-то в этом роде — о Митосе. О том, что он живет так долго и будет жить дальше потому, что не верит в смерть.
— Что? Как — не верит?
— Не верит в свою смерть. Он никогда не позволяет себе усомниться в том, что даже в самый скверный момент что-нибудь случится и это что-нибудь поможет ему спастись. И пока он в это верит, так и будет, всегда. И единственный способ одолеть его — заставить поверить в то, что он действительно может умереть. Тот, кому это удастся, приобретет над ним настоящую власть… Я не знаю, насколько это правда. Возможно, просто еще один миф. Или нет. Вспомни, как он боялся Кроноса, и непонятно почему. А то, что случилось вчера… Дункан, он стоял перед тобой безоружный, но он уж точно не думал о смерти!.. Я чувствовала, я хорошо чувствую такие вещи. Это меня больше всего и разозлило.
— Я, наверно, схожу с ума, — искренне произнес МакЛауд, встал, ушел к иллюминатору, где остановился, глядя через стекло на реку. — Кассандра, это же чушь. Но, предположим, какая-то правда во всем этом есть. Тогда выходит, что ты толкала меня на стычку с человеком, которого я в принципе не способен победить?
— Нет. Нет. Я толкала тебя на это только потому, что…
— Что же?
— Потому что у тебя тоже есть этот дар. Если кто и способен его одолеть, так это ты.
МакЛауд уставился на нее с новой порцией изумления, хотя казалось, куда еще. Сначала смотрел молча, потом спросил:
— Кассандра, прости, но я… я не понимаю. Какие-то легенды, предсказания… Откуда взялась вся эта дребедень?
— Это не дребедень, Дункан.
— Не знаю, не знаю… Меня сейчас больше заботит то, что произошло в этом проклятом особняке.
— А что, ты еще никого не расспросил? — усмехнулась Кассандра. — Или тебе не все рассказали? Рано или поздно все равно все выйдет наружу. А вот что делать мне…
— Что нужно делать тебе?
— Дункан, разве ты не понимаешь?
Она приблизилась остановилась прямо перед ним, печально глядя ему в лицо.
— Ты забыл, что я тебе говорила тогда, когда
— Помочь в чем? Убить Митоса или избавиться от твоих навязчивых идей?
— Хороший ответ. Ладно, как скажешь. В любом случае — мне жаль… Но никто не совершенен. Мы все иногда ошибаемся.
— Нет, Кассандра, — спохватился он, сообразив, что она сейчас уйдет. — Ты не так поняла! Конечно, я хочу помочь тебе. Но я уже совершенно запутался во всех этих легендах, пророчествах…
— Или в своих чувствах?.. Ты все еще пытаешься понять, что именно он делает и почему? Поверь мне, Дункан, это не поможет.
— Но я должен разобраться!
— Конечно. Только не думай, что можно в чем-то разобраться с его слов. Что ж, не буду тебе мешать.
— Ты уходишь?
— Ненадолго. У меня есть кое-какие дела… Я вернусь вечером.
Она ушла, оставив его в одиночестве переваривать услышанное. А у него просто голова начинала кружиться от всего этого — особенно потому, что он снова никак не мог опровергнуть ее идеи. Все было настолько логично!
Он не рассказал ей, что с ним случилось в том коридоре. И теперь думал — надо ли?
*
На кухне Мишель освоилась быстро. Кедвин с улыбкой наблюдала, как она убирает посуду после ужина. Приглашая девушку жить к себе, она не рассчитывала получить бесплатную прислугу, но время поговорить об этом у них еще будет. После того, как Мишель нашла в своей комнате меч Ричарда Бертона, у Кедвин возникло предчувствие и мысль — если она не хочет вместо искреннего уважения и дружбы получить щенячью преданность, ей следует быть очень осторожной в словах и поступках. И теперь она просто давала Мишель возможность немного расслабиться, делая то, к чему тянутся руки.
Покончив с мытьем посуды, Мишель снова подошла к столу и села напротив Кедвин.
— Все равно я не понимаю, — сказала она со вздохом. — Мне казалось, что после того, что случилось, никто не захочет со мной даже разговаривать. А ты и Адам…
— Не возводи на себя напраслину, — улыбнулась Кедвин. — Всякое бывает, особенно при нашем образе жизни.
— Да, может быть, — сказала Мишель, отводя глаза. — Адам сказал, что справедливость не имеет значения. Если ты убиваешь, то платишь за это.
— Правильно сказал.
— Этот человек… Жосс… он был смертным. Он не был одним из нас.
— Мне приходилось встречать Бессмертных, которые убивали себе подобных без колебаний, но были неспособны причинить вред смертному, — проговорила Кедвин. — Я к их числу не принадлежу. Имеют значение только мотивы и обстоятельства. А смертный или Бессмертный, по большому счету, все равно.
— Адам ведь мог меня остановить?
Кедвин уже поняла, что этот вопрос придется разъяснить, иначе Мишель не успокоится.