Путь к тишине. Часть 2

Сиреневый Кот

— Добрый день, — сказала она, подходя.

— Здравствуй.

Кедвин бросила быстрый взгляд на простое темное надгробие.

«Алекса Бонд. Возлюбленная».

Ни дат, ни цифр…

— Моя жена. Последняя, — тихо сказал Митос, уловив невысказанный вопрос.

Он повернулся и медленно пошел по дорожке прочь, глядя себе под ноги и зябко кутаясь в пальто.

Кедвин внезапно обожгло исходившее от него чувство одиночества и беззащитности, вроде бы никак не совместимое с тем, что она о нем знала. Она догнала его

и пошла рядом. Снова почувствовала неловкость — ну какое ее дело? И все-таки не удержалась:

— Это было давно?

— Нет. Она умерла в марте девяносто шестого года.

Затаенная, ставшая привычной боль. Кедвин стало немного страшно — март девяносто шестого! Ее Стивен погиб в марте девяносто пятого. Совпадение? Или знак?

— Вы долго были вместе?

— Пять месяцев.

Кедвин едва не споткнулась.

— Так мало?! Что же случилось?

— Она была больна, уже когда мы встретились. Рак крови. Врачи говорили, что она может прожить еще год, но для этого нужно было все время оставаться под наблюдением, лечиться, проходить проверки…

— А она? — шепотом спросила Кедвин.

— Я предложил ей другое — прожить оставшееся время по-настоящему, не на больничной койке. Она согласилась. Мы отправились в путешествие… Она была счастлива, Кедвин. Пять месяцев вместо года, но она прожила эти пять месяцев так, как хотела… Прожила, не просуществовала. Ей было всего двадцать семь лет.

— И ты связал себя с…

— Умирающей? Ну и что? День, месяц, год, сто лет — какая разница?

— Да, наверно, так.

Некоторое время они молча шли по дорожке.

Кедвин думала о том, что только что услышала, мысленно прибавляя маленький штрих к портрету Митоса, который рисовала в своем воображении. Вернее, не рисовала, а будто открывала, как реставратор открывает старинный портрет, спрятанный под многими слоями краски, в ожидании, когда из-под шелухи, бесчисленных масок и отражений покажется настоящий облик.

Почему МакЛауд считал, что облик этот ей не понравится? Что такого он знал?

— Как я понимаю, — уже более легким тоном прервал ее раздумья Митос, — ты решила согласиться на мое предложение?

— Почему ты так решил?

— А зачем ты приходила на кладбище?

Она про себя усмехнулась. Надо быть поосторожнее с этим «экспонатом», умен как змий.

Но кивнула:

— Полагаю, за тем же, зачем и ты.

— Логично, — усмехнулся он. — Значит, я все-таки не ошибся… Ты уже разузнала все о моем приятеле?

— Все не все, но достаточно.

— Следовало ожидать. А что Мишель?

— Она тоже поедет. Знаешь, вчера кое-что случилось, и тебе нужно это знать…

— Вот как? Что же?

— Мишель видела во сне Ричарда.

— Ну и что?

— Нет, ты не понял. Не воспоминание о нем. Его самого. Он приходил к ней, садился на постель, разговаривал.

— Это плохо, — помрачнел Митос. — Что он говорил?

—

Убеждал ее не отказываться от жизни и не огорчать его постоянной печалью. Потому она и решила принять приглашение — подумала, что так будет правильнее и лучше для него. Я попросила ее, если такое повторится, обязательно рассказать мне. Но, сам понимаешь…

— Да, действительно. За ней нужно присматривать… Ах, черт возьми, сколько же времени нам будет отливаться глупость этого мальчишки!

— Какого мальчишки?

— Лорана. Любой нормальный Бессмертный, узнав, чем занимается его компаньон, просто убил бы его и устроил пожар в лаборатории. А теперь такую кучу дерьма разгребать!

— Однако самого Лорана ты пожалел, — заметила Кедвин.

— Дело не только в жалости, Кедвин. Я ведь на самом деле надеялся, что он поможет нам разыскать этого Крамера. Ну, если угодно, сам его разыщет, а мы об этом, естественно, узнаем. И наконец покончим с этой дикой историей.

— Да уж, история дикая. И как-то еще обошлось всего двумя жертвами…

— Знать бы, что обошлось. А что еще может случиться? Кстати, Крамера-то полиция разыскивает.

— Да? За что?

— Он где-то еще наследил, кроме Парижа. Подозревают в незаконных опытах. Лучше бы они его не нашли, но сам факт этих розысков может сыграть нам на руку.

— Может-то может… Ты не боишься оставлять Париж сейчас? Если что-нибудь важное случится?

— Надеюсь, что ничего важного не случится, — сказал Митос. — Мне нужен отдых, иначе толку от меня будет очень мало. Но на всякий случай — да, мы с Ником обо всем договорились. Эпоха мобильной связи имеет свои преимущества.

— Очень предусмотрительно.

Они как раз подошли к автостоянке.

— Увидимся перед отъездом? — спросила Кедвин.

— Думаю, да. Я вам позвоню накануне.

— До встречи?

— До встречи.

*

Путь Кедвин к дому лежал мимо Нотр-Дама. Сама не зная почему, она свернула с прямой дороги и остановила машину у спуска на набережную. Подошла к перилам и посмотрела вниз.

Баржа Дункана МакЛауда была на прежнем месте.

Кедвин спустилась по лестнице и пошла к сходням. Она не очень представляла, о чем собирается говорить с ним, но происходило что-то неладное, и нужно было хотя бы попытаться разобраться.

Спускаться в каюту она не стала, просто стояла на палубе и ждала.

Минуту спустя хлопнула дверь, и на палубе появился МакЛауд. Увидев ее, он расслабился и убрал меч.

— Кедвин?

— Добрый день, — сказала она. — Я не помешала?

— Нет, но… — он выглядел растерянным. — У тебя ко мне дело?

— Ну, не совсем дело. Разговор.

— Хорошо.

Он сделал приглашающий жест. Кедвин прошла вслед за ним к маленькой площадке на палубе, где было устроено место для отдыха — столик и пара стульев.