Путь к тишине. Часть 2

Сиреневый Кот

— Один-один, — веселым шепотом выдохнула Кедвин, делая шаг назад.

— Хороший счет, — согласился Адам, повторяя ее движение. — Надо как-нибудь продолжить. Спасибо, ты доставила мне настоящее удовольствие.

— Взаимно.

Она снова улыбнулась. Он отсалютовал клинком и направился к стойке.

В этот момент Леру пришел в себя.

— Что это было? — требовательно вопросил он, выскакивая на середину зала. — Или, может, я сплю?! Адам!

— Что тебя удивляет, Франсуа? — хихикнул тот, водворяя саблю на место. — Ты же сам знаешь — на любого крутого парня

найдется кто-нибудь еще круче. Но, — он повернулся к другу лицом и добавил серьезно: — Извини, Франсуа, но я попросил бы тебя не превращать все это в предмет для обсуждения на светских вечеринках.

— Но почему?

— Я тебя прошу. Этого достаточно?

— Конечно, как скажешь… но…

— Вот и замечательно. Ну, а теперь… не отправиться ли нам всем умыться и переодеться к завтраку?

*

Они поднялись на второй этаж. Мишель скрылась в своей комнате; Кедвин немного задержалась у двери своей.

— Адам, — окликнула она.

— Да? — он остановился и повернулся к ней.

— Мне вдруг подумалось… Будь все по-настоящему, смогла бы я тебя убить? Или ты меня?

— Где есть повод драться, есть и нужда победить, — сказал он. — Хочется надеяться, что у нас такой нужды не будет. Но не хотел бы я проверять это на практике.

Он поднял ее руку к губам, легко поцеловал и, улыбнувшись одними глазами, повернулся и пошел к дверям своих комнат. Кедвин не стала смотреть ему вслед — не хотелось, чтобы он чувствовал ее взгляд. Просто ушла к себе и притворила дверь. Действительно, скоро завтрак, нужно переодеться…

Приводя себя в порядок перед зеркалом в ванной комнате, а потом — за туалетным столиком в спальне, она продолжала думать об утреннем приключении. Она не кривила душой, говоря, что получила большое удовольствие от такой «разминки». Она давно не испытывала столь полного чувства освобождения — когда не нужно постоянно напоминать себе, с кем имеешь дело, и быть осторожной. Не нужно беспокоиться, как будут восприняты твои слова или действия.

Если это и впрямь особый дар — давать людям такое замечательное ощущение комфорта — то Митосу он достался в полной мере.

Однако сказанное прежде МакЛаудом не стало от этого несказанным. Сумрак тайны — недоброй тайны! — по-прежнему витал вокруг Старейшего Бессмертного.

Вот только стоит ли докапываться до правды? Может быть, лучше ничего не знать?

*

Запланированная после завтрака прогулка не состоялась — неожиданно налетели тучи, и с неба посыпался мелкий противный дождь вперемежку с мокрым снегом.

Все гости снова собрались в просторном зале, продолжить начатые накануне вечером разговоры и импровизированный концерт. Митос, как и прошлым вечером, расположился в стороне от общества, в одном из уютных кресел в углу гостиной. Кедвин, подумав, подошла и села в кресло рядом. Окинула взглядом зал.

Да, все видно и многое слышно.

В противоположном углу, так же сторонясь шумного веселья, устроилась Мишель. Возле нее уже появились давешние кавалеры — фехтовальщик Луи и его приятель. Судя по выражению лица Мишель, они

не слишком ей докучали, и Кедвин решила, что вмешиваться необходимости нет.

— Не любишь быть в центре внимания? — спросила она Митоса.

— Не то чтобы не люблю, — отозвался он. — Просто сейчас настроения нет.

— Ты неважно выглядел с утра. Да и сейчас… Ты хорошо спал?

— Как тебе сказать… Видишь ли, я ведь не случайно забрался в эту глухомань. Мне нужны тишина и покой. Последние события меня изрядно утомили.

— Значит, не все в порядке.

— Не все. Но это вопрос времени. Немного отдыха в спокойном месте — и все пройдет…

Кедвин покачала головой и вздохнула:

— Жаль, что не получилась прогулка… Мне хотелось поговорить.

— О чем?

— О многом… Ну да ладно, это может подождать. Ты уверен, что не хочешь принять участие в этом концерте?

— Приму, — улыбнулся он. — Я обещал. Просто не сейчас. Я не в настроении развлекаться, а начинать веселье с грустных песен как-то не с руки.

Кедвин вернула внимание импровизированному концерту у рояля.

Молодежь развлекалась, а старшие гости просто слушали. Кедвин заметила старую графиню, которая слушала песни и музыку не очень внимательно, как человек, который во время представления ждет какого-то одного номера и не слишком интересуется остальными.

Кедвин снова глянула на Митоса. Тот даже не смотрел в сторону компании у рояля, только пристукивал пальцами по подлокотнику кресла в такт музыке. Интересно, как он собирался поучаствовать в концерте? Занятно, другой музыки — музыкальных центров, магнитофонов, даже граммофонов здесь не было. Игралось и пелось только «вживую»…

Немного соскучившись, Кедвин решила покинуть общий зал. Она поднялась на второй этаж, некоторое время постояла у перил, глядя на гостиную сверху, потом вышла на балкон, благо дверь была тут же, в коридоре.

Балкон ей понравился — просторный, под крышей, с удобными сиденьями вдоль стены. Она долго сидела там, глядя на затянутую снежным мороком равнину и не обращая внимания на холод. В конце концов, что такое холод? Ни один Бессмертный еще не умер от того, что немного померз. Ветер и дождь до сидений не доставали.

И здесь так хорошо думалось!

Больше всего о Митосе. Да, глупо, да, легкомысленно. Но ей все труднее было настраивать мысли на только аналитический лад. Бывали моменты, когда он смотрел на нее, просто смотрел, а ей казалось, что она тонет в его глазах, бездумно и безоглядно…

Кажется, это называется любовью, подумала она и передернула плечами.

Пора возвращаться в зал, да и музыка вроде бы стихла…

Наверно, намечается что-то новое.

*

Кедвин не стала спускаться вниз, остановилась у перил, глядя на гостиную сверху. И сразу увидела Митоса — он как раз подошел к роялю. Рядом с ним стояла старая графиня — Кедвин расслышала ее слова.

— Вы обещали мне русский романс, Адам. Вы не передумали?

— Ни в коем случае, мадам, — ответил он. — Надеюсь, вам понравится… Хотя это не совсем то, что вы называете романсом.