Путь к тишине. Часть 3
Шрифт:
Ансельм не отводил взгляда.
— Ансельм, я не великий охотник выворачивать душу, но выслушай меня, пожалуйста…
…Он рассказал всю историю своих с Митосом отношений, не называя имени Старейшего. Без эмоций, только факты. Не умолчал ни о чем: ни о сомнениях, вызванных беседами с Кассандрой, ни об истории с генератором. Понемногу добрался до видения Источника.
Ансельм слушал, не перебивая, очень сосредоточенно. Только когда речь зашла об Источнике, спросил:
— Ты так уверен, что это
— То, что я там видел… Не могло оно никак мне явиться иначе, чем через ауру Адама. И потом, сам Источник…
— Да, ты говоришь, что очень многое узнал из этого последнего видения… Ты расскажешь, что в нем было?
— Хранитель сказал, что я узнаю то, что должен был понять давно. Я ждал, что увижу его, а увидел себя. Только его глазами. Понимаешь? Все, каждую минуту, когда мы встречались…
МакЛауд замолчал и отвернулся.
Ансельм, дотянувшись через стол, осторожно коснулся его руки:
— Дункан.
— Только представь себе, Ансельм, — произнес тот, вскидываясь. — Все последнее время мне казалось, что я его совсем не знаю, не понимаю, почему он делает то или это. А оказалось, что я все знал. Всегда. И все подозрения и недоверие — пустая паранойя! Теперь он мог умереть из-за меня, а я не сумел найти слов и времени, чтобы просто поговорить и попытаться понять! Да я с врагами никогда не поступал так, как с ним. Кто я после этого, Ансельм?
— По-моему, жертва обмана.
— Нет. Ей не удалось бы одурачить меня, если бы я сам этого не хотел, если бы я верил ему, а не подозревал бы у него за пазухой камни.
— Дункан, но ведь он жив.
— Он жив не моими стараниями, Ансельм. Даже этого я не смог для него сделать!
— Постой. Чего этого?
МакЛауд горько усмехнулся:
— Его ученик, Роберт Морган, отдал ему свой Огонь. Со мной он уже не хочет ни встречаться, ни разговаривать, а что будет, когда узнает?..
— Честно говоря, — Ансельм тяжело вздохнул, — я даже не знаю, что тебе посоветовать… Могу попытаться с ним поговорить… но с трудом представляю, что ему скажу.
— Не надо… не нужно никаких разговоров. Я попытаюсь сам.
МакЛауд вздохнул, встал со стула и ушел к высокому узкому окну.
— Знаешь, я ломал голову над этим вопросом: за что на меня валятся все эти несчастья? Оказывается, ответ все время был у меня перед глазами.
— О чем ты? — переспросил Ансельм.
— О чем, — усмехнулся МакЛауд. — Иудин грех, Ансельм. Предательство.
— Не буду с тобой спорить, — ответил настоятель. — Хотелось бы мне тебе помочь.
— Чем помочь? Впрочем, кое-что ты для меня можешь сделать…
*
…Ансельм заглянул утром и сказал, что Адам скоро появится во дворе, после чего снова исчез.
Кедвин быстро накинула пальто
— Ты не со мной? — спросила Кедвин, остановившись рядом.
— Куда? — тихо отозвался он. — Это же тебе назначена встреча. Иди.
Кедвин вздохнула. Она и для себя мало хорошего ждала от этой встречи.
Но, едва увидев сидящего на скамейке в тихой аллее Митоса, она забыла обо всех страхах. Он, почувствовав ее Зов, поднял голову, потом встал — и подхватил ее в объятия.
— Митос, — всхлипывала она, повиснув у него на шее и уткнувшись в складки одежды. — Хвала небесам, ты жив!
— Ну конечно, жив, — отозвался он, поглаживая ее по спине. — Но это легко исправить, если ты меня сейчас задушишь.
Он мягко взял ее за плечи и немного отстранился.
— Кедвин, ну что ты… Все кончилось, все уже в порядке… ведь все в порядке?
Ей хотелось ответить «да», но она отвернулась, стирая слезы.
— Так… ты уверен, что эта твоя… хворь прошла окончательно?
— Да, вполне, — кивнул он. — Сам не знаю, почему. Очнулся и понял, что все позади.
Они вместе сели на скамейку.
— Но ты не сразу смог встать.
— Это уже от истощения. Я еще и сейчас не в лучшей форме. Не беспокойся, дело поправимое. Кормят меня хорошо, скоро все пройдет.
— Хорошо… Митос…
— Что?
— Нет, ничего, — Она снова порывисто вздохнула, загоняя назад слезы. — Ты так нас напугал!
— Вас?
— Митос, почему ты не захотел встретиться с Дунканом?
Он выпрямился и хмуро сдвинул брови:
— Не считаю, что должен это объяснять. Нам не о чем разговаривать.
— Ты даже не даешь ему шанса.
— Шанса на что? Еще раз уличить меня в обмане? Не надо, Кедвин, — он остерегающе поднял руку. — Я никогда не отказывал ему в разговоре или ответах на вопросы. Но всякий раз, когда приходило время спрашивать и получать ответы, он или решал, что в этом нет нужды, или требовал таких ответов, которые на самом деле ни на что не отвечали. А потом еще и оправдание этому нелюбопытству придумал — мол, правды я все равно ему не говорю. Его дело, пусть думает, что хочет, но подальше от меня. И давай не будем больше возвращаться к этому вопросу.
Кедвин могла поспорить, но передумала. Пожала плечами:
— Как скажешь.
Он придвинулся, обнял ее и притянул к себе. Потерся щекой о ее волосы:
— Кедвин, не сердись, пожалуйста… Все образуется… Скоро вернемся в Париж.
— И что?
— Я подумал, — он вздохнул, выпустил ее и сел прямо, опершись руками о край скамейки и глядя себе под ноги. — Наверно, мне придется уехать. Скрыться. По-настоящему.
Она глянула вопросительно:
— Почему? Из-за Наблюдателей?