Путь к тишине. Часть 3
Шрифт:
========== Глава 59. Аббатство Св.Христофора ==========
…Они едва успели унести Митоса в машину и отъехать, пока их не заметили. Еще бы! Выброс витано среди бела дня рядом с дорогой и железнодорожным переездом! Оставалось надеяться, что самоубийство Роберта останется самоубийством и в полицейских сводках.
Дорога до монастыря казалась бесконечной. Они делали остановки только на заправочных станциях, остальное время меняли друг друга за рулем.
Кедвин не могла решить для себя, чего сейчас больше в ее чувствах — боли или облегчения. Да, приходилось признать, что некая часть ее
Ах, как стыдно было признаваться в этой горькой радости! А ведь предстояло еще рассказать обо всем Митосу, когда он очнется. В том, что он очнется, Кедвин не сомневалась. Ей страшно было думать, что такая жертва может оказаться бессмысленной.
Нужно было просто ждать. Монастырь, куда они направлялись, был самым подходящим для ожидания местом.
МакЛауд молчал почти все время. Кедвин могла только предполагать, о чем он думает. Она была почти уверена, что он винит в смерти Моргана себя. Что ж, не так уж это и неверно. Она и сама не была безгрешной, ведь это она привела Моргана к Митосу. Могла и не приводить. Именно так он и скажет, когда все узнает… Но, не сделай она этого, Митос уже был бы мертв.
До места добрались к ночи. Монастырь встретил их тишиной и покоем; так было всегда, сколько существовала обитель, будто время внутри этих стен останавливалось. Ансельм успел вернуться и отдать нужные распоряжения, их встретили монахи с носилками. Сам он вышел тоже — поприветствовать гостей.
— Вашему другу будет безопаснее в центральной башне, — сказал он после приветствий. — Не беспокойтесь, братья за ним присмотрят. Тебе, Кедвин, придется поселиться в доме для гостей. Увы, я не могу допустить в обитель женщину.
— Разумеется, — кивнула она.
— Дункан, я бы предложил тебе…
— Не надо, — прервал его МакЛауд. — Не могу же я оставить Кедвин одну.
— Отлично, — улыбнулся Ансельм. — Я почему-то так и предполагал… Для вас приготовлены две комнаты. Идемте, я провожу.
*
Когда появился упомянутый дом для гостей, МакЛауд точно не знал. Триста лет назад его еще не было, но триста лет — немалый срок. Раньше благословенное убежище от грязи мира убежищем было только для мужчин. Но теперь любому можно было находиться на Священной Земле, не тревожа покоя обитателей монастыря.
В стоящем на отшибе домике и предложили комнату Кедвин, а заодно и не отставшему от нее МакЛауду. Митосу лучше было находиться в самом монастыре, за каменными стенами; они же привезли его сюда ради покоя и безопасности. Но все-таки виделось что-то неправильное в том, что они оказались порознь.
МакЛауд отправился в монастырь вместе с Ансельмом навестить Митоса и посмотреть, как его устроили.
Вернувшись, он рассказал Кедвин все, что видел. Помещением и уходом он остался доволен, а вот в состоянии самого Митоса никаких заметных перемен к лучшему не произошло.
Кедвин, выслушав, кивнула и отвернулась, давая понять, что хочет остаться одна. Он не стал спорить, вышел и плотно закрыл
У него самого не возникало и мысли о сне. После долгой дороги следовало дать отдых телу, но стоило закрыть глаза и немного расслабиться — в памяти всплывали недавние видения. И не только они.
Кажется, совсем недавно он сидел над обрывом в лесу у Гленфиннана и вот так же перебирал в памяти события последних нескольких лет. Двух месяцев не прошло, но сколько всего успело случиться и насколько иначе видятся теперь другие события!
Кое в чем Кассандра была права. В словах и поступках Митоса можно было при желании найти скрытый смысл. Но вовсе не тот, о котором она говорила.
В ту ночь МакЛауд получил именно то, чего просил: он смог прикоснуться к чувствам Митоса так, как это никогда не будет возможно наяву. Было ли это видение отражением реальности, или просто сном, игрой больной фантазии?
МакЛауду часто казалось, что все могло сложиться иначе, если бы он побольше знал о Митосе, если бы тот не окружал себя такими тайнами. Он и хотел побольше узнать, но в видении не было ничего ни о прошлом Старейшего, ни о его отношениях с так называемыми братьями и тем более с Кассандрой — ничего из того, что стало причиной конфликта.
С того момента, когда по слову и жесту Хранителя его подхватили потоки колдовской воды Источника, МакЛауд видел только себя. Сейчас, лежа без сна на кровати, он снова и снова вспоминал свое видение и себя в нем. Не как отражение в зеркале, нет! Он словно бы смотрел глазами другого человека — глазами Митоса.
Он ни разу не смог правильно оценить намерения Старейшего. Ни разу с момента их первой встречи! Нет, это не значило, что намерения эти были ослепительно благородны, или наоборот, отвратительны. Но они всякий раз оказывались иными, чем представлялось ему, Дункану МакЛауду. А кроме намерений, были еще и чувства!
Интерес. Любопытство. Заочное восхищение. Искренний восторг первой встречи. Спокойная тихая уверенность. Забота.
Недоумение. Неразделенная боль и потребность в доверии. Надежда на вечного лекаря и помощника — время.
МакЛауд рывком сел на кровати, потом встал и принялся ходить туда-сюда по комнате.
Все было скверно еще задолго до вторжения в их жизни Кроноса и компании. Он слишком привык к лукавой язвительности и непостоянству своего древнего приятеля и слишком редко задумывался о том, что может скрываться за ними. Пугал Кедвин тем, что она может увидеть «под маской», а сам ни разу по-настоящему туда не заглядывал. Зато на рассказы Кассандры уши развесил, как на божественное откровение.
Надо же было быть таким идиотом!
Кассандру винить не за что. Она говорила то, что думала, или то, что считала нужным. Верить ей или не верить — было его делом. Почему же поверил? Или не было оснований для сомнений? Ну, зато сейчас их предостаточно. Что там говорил Морган?
Да, вот еще зарубка на памяти — Роберт Морган. «Кто такой я, чтобы обсуждать его решения»… Морган дурными сомнениями точно не мучился. Он просто верил себе, а не искал ответов у «добрых» советчиков.
МакЛауд сел на кровать и потерянно уставился в стену напротив.