Путь к тишине. Часть 3

Сиреневый Кот

В первый день по возвращении она наведалась в свой офис. Негоже надолго оставлять дело без присмотра. Работа отняла меньше времени, чем ожидалось. Теперь можно было переключиться и на менее «легальные» заботы.

Возле дома Кедвин ждал сюрприз. Она знала, что Мишель собиралась съездить в Сорбонну, и теперь не удивилась, увидев ее идущей к дому по дорожке от ближайшего скверика. Удивилась она тому, что Мишель была не одна. А еще больше — разглядев ее спутника. Роберта Моргана.

Они обернулись в ее сторону сразу, как только уловили Зов; Мишель, заулыбавшись,

пошла навстречу, Морган последовал за ней не так торопливо.

— У тебя гость? — спросила Кедвин, подходя.

— Нет, скорее, у тебя, — подмигнула Мишель. — Я пойду в дом.

Кедвин проводила ее взглядом и повернулась к Моргану. Тот, подойдя, коротко поклонился — в отличие от наставника, он был неизлечимо старомоден.

— Надеюсь, мое появление не нарушило никаких планов?

— Нет, — спокойно отозвалась Кедвин, неспешно направляясь дальше по дорожке и предоставляя Моргану следовать за собой. — Хотя оно весьма неожиданно. Как ты меня нашел?

— В Париже живет не много женщин по имени Кедвин, — улыбнулся он.

— Хорошо, тогда другой вопрос — зачем?

Морган посерьезнел.

— Ты сейчас, как я понял, доверенное лицо моего учителя.

— Ну, зачем такие канцелярские обороты.

— Хорошо, пусть… любимая женщина. Это не меняет сути. Он доверяет тебе и, надо думать, делится какими-то планами. И с обстановкой ты знакома.

— Предположим, — слегка хмурясь, проговорила Кедвин. — И что? Ты надеешься узнать у меня то, о чем он не хотел говорить с тобой?

— Нет. Я хочу узнать, почему он не хочет говорить со мной. Я пытался его расспросить, но добился только пожелания поскорее закончить дела и покинуть Париж. Хотя я предполагал, что моя помощь будет небесполезна.

— То есть тебе кажется, что он тебе не доверяет?

Морган вздохнул:

— Вернее сказать, в чем-то подозревает. Вот только в чем? А что знаешь обо мне ты?

— Он сказал, что ты был хорошим учеником, — улыбнулась Кедвин.

— Прямо так и сказал? — тоже улыбнулся Морган. — Что ж, возможно, теперь он так и думает. Но в первые месяцы моего ученичества идею о том, что из таких, как я, дурь надо выколачивать плеткой, он высказывал больше, чем однажды. А пару раз я хорошо получил — за лишнее усердие в отстаивании своего мнения.

— Тебе запрещалось иметь свое мнение? — приподняла бровь Кедвин.

— Мне предписывалось иметь свое мнение всегда. А вот высказывать его нужно было очень осторожно. За малейшую агрессию в споре я рисковал по-настоящему нарваться. Пришлось учиться сначала думать, потом начинать говорить.

— Полезная наука, — хмыкнула Кедвин. — Твое ученичество продолжалось, кажется, год?

— Да, верно. Потом мне пришлось уехать. А вскоре и он должен был покинуть те места.

— Ты говоришь так, будто его что-то вынудило?

— Да, так и было. Его обвинили в колдовстве и чернокнижии, вызвали на церковный суд. В тот же вечер благородный рыцарь сэр Бенджамин умер от сердечного приступа. Ты еще не догадываешься? Вся эта заваруха началась из-за меня.

— Из-за тебя?

—

Да, из-за моей глупости. Я столкнулся с каким-то Бессмертным, он спровоцировал меня на вызов. Мой наставник запретил мне с ним связываться, но мне казалось невозможным просто стерпеть оскорбление… Мерзавец оказался не слишком честным, я бы погиб, если бы не мой господин. Но кто-то, видимо, подсмотрел и сочинил донос. Я только тогда понял, что натворил. Но именно тогда, когда я сам чувствовал, что сделал ошибку, он ни в чем меня не упрекнул. Ни единым словом. Знаешь, это было хуже любого наказания.

— Понятно, — сказала Кедвин. — И ты чувствуешь себя обязанным?

Морган снова вздохнул:

— Дело не только в том случае. Он и после, бывало, меня опекал, пока я не вылечился от остатков юношеской глупости.

— Ты никогда не называешь его по имени? — неожиданно спросила Кедвин.

Морган смущенно умолк, потом негромко рассмеялся:

— Привычка не говорить лишнего становится второй натурой, когда твой наставник — человек-легенда.

— Да, человек-легенда, — повторила Кедвин. — Ну, так чего ты хочешь от меня, ученик легенды? Если только мое мнение, то я не думаю, что он тебе не доверяет или ждет от тебя какой-то подлости. Но, возможно, он по какой-то причине считает ситуацию потенциально опасной именно для тебя.

— Эта ситуация опасна для него. И не «потенциально», а просто опасна, — мрачно произнес Морган. — Он это понимает. Но упорно отказывается от помощи. В чем дело?

— Я бы тоже не отказалась это узнать, — покачала головой Кедвин.

— Хорошо, тогда скажи, что за дела у него с этим шотландцем, МакЛаудом?

— Тоже вряд ли смогу внятно объяснить. Насколько я поняла, они были друзьями.

— Были?

— Именно были. Кто они друг другу сейчас — не знаю.

Морган помолчал. Потом сказал тихо:

— Я понимаю, что у тебя нет оснований для особого доверия. И тайны Митоса ты раскрывать не будешь, но… я все-таки задержусь немного в Париже, и — если ты надумаешь поговорить — вот мой телефон.

Он достал из бумажника карточку и протянул Кедвин.

— Ну и… наверно, это все.

Он, попрощавшись, пошел в сторону сквера. Кедвин повертела в руках карточку, потом спрятала ее в сумку.

Как бы ни было все это странно, ей не хотелось думать, что Морган врет. Но, в самом деле, почему Митос отказывается от его помощи, да еще без внятного объяснения? Какие-то сложности в личных отношениях? Или просто забота о любимом ученике?

Кстати, очень не мешало разыскать Митоса и узнать, что он здесь успел натворить за прошедшие дни. Возможно, у Моргана есть основания опасаться за его безопасность.

Кедвин достала телефон и начала набирать номер.

*

Роберт Морган миновал скверик, отыскал на стоянке свою машину и уже открывал дверцу, когда его коснулось безошибочное ощущение Зова. Он, остановившись, оглянулся. Но ни одного человека, в котором он мог бы заподозрить Бессмертного, поблизости не было.