Путь к жизни
Шрифт:
– Я от безделья злой, - проворчал Шур, взяв палочку и поднеся её к носу.
– Угу, - кивнул маг, - часовых по такой погоде не выставили, вздрючить некого…
– И это тоже, - кивнул сержант, укладываясь на спину.
– Но самое обидное - до деревни часа три оставалось. Там нас знают. И остановиться есть где. И вдовушки нестарые имеются… - он наконец-то сунул лекарство в рот и принялся меланхолично жевать.
– Слушай, - Лиртво повернулся на бок и подпёр голову кулаком, - а почему господин Антир хотел у меня траву купить? Он разве у эльфов не покупал?
–
– отозвался Шурраг после недолгого раздумья.
– Нет, наверное.
– А почему?
Орк хмыкнул:
– Может, дорого, а может, просто не продали… Знаешь, Лир, я вот у ушастых пожил, хотя и немного. Учил меня ушастый. Путешествовал с ушастыми… А всё равно их не понимаю. Могут запросто подарить что-нибудь дорогое, а за дешёвку какую-нибудь так цену задрать…
– Не про-да-ли… - задумчиво протянул Мясник.
– Но ведь нашим… То есть тем, за хребтом, продают?
– И на поводке держат. Долгой жизнью. И ваши… то есть те, за хребтом, к ним не лезут, - в голосе клыкастого прозвучала явная насмешка.
– И меня тоже на поводок посадить хотят?
– Не, - сержант вытащил изо рта палочку и принялся изучать размочаленный конец.
– Это я Ирса попросил. Хотел посмотреть, как ты себя поведёшь.
– И как?
Шурраг повернулся к целителю и посмотрел в глаза:
– Нормально, Лир. Добычу с тобой можно делить.
– Ну спасибо!
– Мясник откинулся на спину и опустил веки.
– Молодой ты ещё, - хмыкнул орк, тоже отворачиваясь.
– Потому сейчас и обиделся. На пустом месте.
– На пустом?!
– На пустом… - Шур снова вытащил палочку и прислушался к себе. Головная боль прошла. Немного подумав, сержант сунул огрызок в висевший на поясе мешочек со всякой мелочью и прикрыл глаза - до ужина далеко, делать нечего, можно подремать. А Мясник… пусть обижается. Попутешествует ещё, наберётся жизненного опыта - и поймёт. Когда-нибудь. Если не погибнет раньше.
Гости рассматривали неподвижно стоящего Гельда и переглядывались. Сейчас, в новой одежде и без привычного плаща, с плотной повязкой, закрывающей заполненные тьмой глазницы, он походил скорее на давно и тяжело болеющего хуманса, чем на нежить. Богатого хуманса. Бледная, землистого оттенка кожа, обтягивающая тонкие кисти и вытянутый череп, полностью лишённый волос, чёрно-коричневый кожаный камзол старинного фасона с малахитовыми пуговицами, из-под которого выглядывали края светло-серых манжет и воротника рубашки из пещерного паучьего шёлка - материала редкого, дорогого, совершенно не поддающегося окраске. Чёрные кожаные штаны, заправленные в невысокие - до середины голени - сапоги. Широкий пояс из кожи подземных тварей, украшенный воронёными стальными пластинами, с тоже воронёной пряжкой в виде человеческого черепа, поблёскивающего сидящими глубоко в пустых глазницах маленькими изумрудами. Меч и кинжал в потёртых ножнах…
– Герба не хватает, - первым высказал своё мнение Хассрат.
– У дворянина должен быть герб. Сверху. Чтобы все видели.
– Да где ж его взять-то,
– Тут настоящий нужен. И не просто настоящий, а герцогский.
– А если его… это… из рода выгнали?
– поскрёб заросший щетиной подбородок Гримгирд.
– Не выйдет, - хмуро буркнул Грибник.
– С герцогскими обручами из рода не выгоняют. Так что герб нужен. Перевёртыш прав.
– Что за обруч?
– поинтересовался Элиранд.
– Да вот… - Брухтарк заглянул в свою сумку и вытащил отполированное до блеска разомкнутое кольцо из какого-то светлого металла с крупным изумрудом в середине.
– Амулет это, - пояснил маг, не дожидаясь вопросов.
– Ауру… хм… изменять. Скрыть-то не получится, а вот цвет поменять немного… В общем, без него никак. А означает… что гладкий - значит, не наследник. Камень - оно понятно. Герцогский. Вот… Огранка имперская - род древний.
– Всё понял, - кивнул Ушастый, - кроме одного: почему всё же герцогский?
Подземники переглянулись: говорить, что из-за одной только цены, не хотелось - нечестностью попахивало. Отмолчаться тоже не получится. Как и просто заявить: "Так надо!"
Наконец, после минутного покашливания и похмыкивания, Багтург Ремень, нашедший, как ему показалось, уважительную причину, принялся объяснять:
– Да тут вот какое дело. Господин Гельд, он ведь как какой-нибудь высокородный себя ведёт. Либо как герцогский сын, либо вообще как королевский. Ежели графский, к примеру, камень брать или вообще баронский, так не поймут. Всё время лезть будут. И хорошо, если только поединщики. А ежели войско кто своё натравит, а? Да ещё с магами? А?
Все присутствующие дружно посмотрели на мертвеца: боец-то он, конечно, знатный, вот только маг необученный. Сумеет ли от кого серьёзного отбиться?
Ремень подождал, пока слушатели опять повернутся к нему, и продолжил:
– Во-от! Значит. А к герцогу, да ещё и к магу, меньше лезть будут. Потому как герцоги, ежели узнают, что к одному из них неуважение выказали, молчать не будут. И короли не будут. Потому как сёдня на герцогского сына напали - а завтра на кого? На самого герцога? А послезавтра?… А герб… Его ж всё равно надо. Вот и… - короткие руки с широкими лопатообразными ладонями разошлись в стороны, показывая, что подземным мастерам деваться было просто некуда.
С минуту четвертьэльф пристально разглядывал Багтурга, после чего наконец-то кивнул, принимая объяснение. Конечно, в то, что дела обстояли именно так, он не поверил, однако доказательств обратного не имел. Кроме того, уговорить мертвеца отправиться в путешествие стоило огромных трудов, и сейчас Элиранд опасался, что тот передумает. Наконец, в словах подземника присутствовало рациональное зерно: чем выше будет положение мертвеца, тем меньше буду приставать к нему равнинные. Да и уважение… Вот наряди Гельда обычным наёмником, и что тогда? Каждый второй из имеющих хоть какую-то власть сначала позовёт: "Эй ты!" - а потом превратится в высохшую мумию. Нет, их жизни Ушастого не волновали, но ведь наверняка будут свидетели! А значит…