Путь Моргана
Шрифт:
— Одно твое слово — и я стану не только внимательным слушателем.
— Благодарю за предложение, а как же Джонни Ливингстон?
— Я не прочь поплескаться — вода уже нагрелась, — сменил тему мистер Донован. — Но недавно матросы с «Сириуса» поймали в бухте акулу длиной шесть футов и толщиной полфута. У самого Порт-Джексона! — Он свернул китель и подложил его под голову вместо подушки. — Кстати, давно хотел спросить тебя, Ричард: ты научился плавать?
— Да, как только начал подражать Уоллесу. Джо Лонгу отдали щенка — он подрос и стал азартным охотником на крыс. Пес питается лучше, чем мы, но меня как-то не тянет следовать его примеру.
— А ты
— Ни разу, даже мельком. Правда, я редко покидаю лагерь — слишком много тупых пил и топоров приходится точить. — Ричард сел. — Вы не знаете, есть ли на «Сириусе» сурьмяное масло?
Густые черные ресницы дрогнули, блеснули синие глаза.
— Коровье масло есть, а больше никакого. Но откуда ты знаешь о сурьмяном масле?
— О нем знает любой точильщик пил.
— Таких я раньше не встречал. — Донован опустил веки. — Чудесный воскресный день! Да еще рядом с тобой… Про масло я спрошу. Я слышал, здешние деревья распилить невозможно.
— Можно, только работа продвигается медленно — еще и потому, что пилы никуда не годятся. Сказать по правде, все наши инструменты непригодны для работы. — Ричард помрачнел. — Теперь мне ясно, как к нам относятся в Англии. Отбросы общества правительство снабдило рухлядью. Нам не дали ни единого шанса выжить. Но здесь есть немало упрямых и выносливых людей.
Донован поднялся.
— Дай мне одно обещание, — попросил он, надевая фуражку.
Разочарованный коротким разговором, Ричард попытался сделать вид, что ему все равно.
— Какое?
— Мне надо уйти на часок. Пообещай дождаться меня здесь.
— Хорошо, только схожу переоденусь. День выдался слишком жарким.
Ричард вернулся на берег раньше Донована в одежде, которую большинство каторжников носило с момента высадки в Сидней-Коув, — парусиновых штанах чуть ниже колена и потрепанной, едва не до дыр протертой клетчатой рубашке. Донован тоже оделся попроще и сгибался под тяжестью корзины из Рио.
— Это может тебе пригодиться, — объяснил он, снимая с плеча корзину.
Ричард онемел, кровь отлила от его лица.
— Мистер Донован, я не могу взять имущество команды «Сириуса»!
— Оно досталось мне вполне законным путем — или почти законным, — невозмутимо возразил Донован. — Признаться, я сорвал несколько листьев кресс-салата, который капитан Хантер выращивает во влажной корпии. Мы сытно пообедаем, и ты возьмешь остатки еды с собой, для товарищей. Пехотинцы тебя не остановят, если я провожу тебя до лагеря и сам понесу корзину. Здесь солод, который я купил у нашего интенданта, еще одна матросская шляпа, несколько прочных рыболовных лесок, крючки, куски пробки для поплавков и свинец для грузил. А на дне корзины лежат книги, — добавил он. — Ты не поверишь: кое-кто из пехотинцев покинул корабль в Портсмуте, оставив свои книги на борту! Ну и ну! — И он вытащил из корзины горшочек. — А к свежеиспеченным булкам у нас есть сливочное масло. И кувшин легкого пива.
С обедом, которым Донован угостил Ричарда, мог сравниться только ужин на Тенерифе, после того, как каторжники наполнили водой бочки. Вкус зеленого, сочного кресс-салата затмил великолепие остальной снеди. Ричард жадно ел, а Донован наблюдал за ним, отдав ему весь кресс-салат, масло и почти все булки.
— Ты еще не написал письмо домой, Ричард? — спросил он немного погодя.
Ричард глотнул легкого пива.
— На это у меня не было ни времени, ни желания, — признался он. — Мне ненавистен Новый Южный Уэльс, как и всем остальным. Я начну писать домой в том случае, если наша
— Времени осталось совсем немного. «Скарборо», «Леди Пенрин» и «Шарлотта» отплывают в мае, но зайдут в один из портов Китая за грузом чая. А «Александер», «Дружба», «Принц Уэльский» и «Борроудейл» поплывут прямиком в Англию в середине июля, поэтому ты можешь отправить письма с одним из этих кораблей. «Фишберн» и «Золотая роща» останутся в бухте, пока не будут возведены прочные, недоступные для воров склады, куда переправят ром, вино, портер и даже медицинский спирт.
— А «Сириус»? Я думал, он вернется к привычным обязанностям сразу после завершения экспедиции…
Донован нахмурился:
— Губернатор не желает отпускать его, не убедившись, что колонисты смогут выжить. «Запас» слишком стар и мал. Но капитан Хантер недоволен распоряжением губернатора. Как и майор Росс, капитан Хантер считает, что вся эта экспедиция — напрасная трата английских денег и времени.
Ричард допил остатки пива.
— Настоящий пир! Не знаю, как благодарить вас. А еще я рад, что вы не ушли сразу. — Ричард состроил гримасу и покачал головой. — Даже от легкого пива у меня теперь кружится голова.
— Приляг и вздремни. Нам некуда спешить.
Ричард так и сделал. Едва его голова коснулась сухих листьев, он провалился в глубокий сон.
Обхватив руками колени, Стивен Донован наблюдал за ним. Спать ему ничуть не хотелось. Должно быть, потому, что он был свободным человеком и моряком, искренне любящим море, к Новому Южному Уэльсу он отнесся совсем иначе, чем каторжник Ричард Морган: ничто не мешало Доновану в любой момент собрать вещи и уплыть прочь. Но Стивену хотелось остаться здесь — преимущественно потому, что его тревожила судьба Ричарда. Конечно, он сожалел о том, что воспылал чувствами к человеку, неспособному ответить взаимностью, и тем не менее не считал случившееся катастрофой. Он сам выбирал себе партнеров, предпочитая оптимистов и здравомыслящих людей, поэтому расставался с ними легко и без угрызений совести переносил вещи с корабля на корабль. Очутившись на борту «Александера», Донован даже не подозревал, что Ричард Морган лишит его душевного покоя. Он не знал, что в Ричарде привлекло его. Просто так вышло, и все. Такова любовь — нечто необъяснимое, душевный порыв. Увидев Ричарда впервые, Донован пересек палубу словно на крыльях, уверенный, что нашел родственную душу, а когда понял, что ошибся, отступать было уже слишком поздно.
Эта чужая земля тоже манила его остаться. Доновану было любопытно узнать ее судьбу. Несчастные туземцы могли пострадать и предчувствовали это. Вот почему они уже начали сопротивляться. Но они не были столь хитроумными и сплоченными, как американские индейцы, между племенами которых существовали родственные узы. Индейцы знали толк в военном искусстве и заключали то союз с французами против англичан, то с англичанами в борьбе против французов. А здешние аборигены были немногочисленными, и, похоже, их племена враждовали. Искусство заключать военные союзы было им неведомо — Донован подозревал, что оно имеет духовную природу. В отличие от Ричарда Донован знал многое о переговорах и сделках с коренным населением Нового Южного Уэльса. Губернатор избрал верную политику, но морские пехотинцы не разделяли его взгляды — как и каторжники, которые считали туземцев опасными и ненавистными врагами. По иронии судьбы каторжники оказались между двух огней, уподобились куску металла между молотом и наковальней. Уместное сравнение. Иногда на наковальне кусок металла превращается в меч.