Путь Скорби
Шрифт:
— Мне ничего не оставалось, как вернуться обратно в Рим синьор Иньиго, — грустно закончил свой рассказ парень, — где и узнал, что родители, злые на меня, отправили меня без средств жить на улицу, чтобы я поумнел.
— А если бы тебя убили, во время этого? — удивился отец Иаков, — Рим весьма опасный город, особенно по ночам.
— Я несколько недель скитался по своим друзьям отец Иаков, — тяжело вздохнул Бартоло, — но как нахлебник быстро надоедал их родителям, так что на улице я всего третий день и да, я многое понял за это время. Жизнь на улице, оказывается
— То есть ты теперь без дома и денег, — не спросил, а подтвердил я факт случившегося.
— Всё так синьор Иньиго, — грустно кивнул молодой парень.
— Что же, мне всё ещё нужен секретарь, — я прямо посмотрел на него, — и если хочешь, то можешь вернуться к своим обязанностям на тех же условиях, что и раньше.
— Конечно хочу синьор Иньиго! — горячо заверил меня парень, — но я готов работать просто за кров и еду!
— Давай обойдёмся без лишних жертв, — отмахнулся я от его слов, — к тому же тебе нужна будет одежда и прочие предметы быта, так что скажем двадцать флоринов в год думаю будет для тебя отличным окладом.
— Синьор Иньиго! — парень без сил упал со стула на колени и низко мне поклонился, — вы просто спасаете меня.
— Бартоло, — скривился я, давая ему знак подняться, — мои требования тебе известны — это преданность и старательность. Так что продолжай придерживаться этих правил и всё для тебя будет как прежде.
— Слушаюсь синьор Иньиго! — радостно вскрикнул он, поднимаясь на ноги.
— Раз ужин и интересные истории закончились, — я посмотрел на то, что все уже поели, — то пойдём поработаем, есть неотвеченные письма, которые нужно разобрать.
Бартоло быстро закивал головой и подбежав ко мне, протянул руки. Я охотно протянул свои и он, аккуратно подняв меня, понёс наверх, в мою комнату, совмещённую с рабочим кабинетом. Пока площадь дома не позволяла разделить эти две комнаты, поскольку жильцов было больше, чем свободной площади для всех моих хотелок.
Глава 6
Следующим утром несмотря на то, что встреча с папой была в одиннадцать я встал очень рано, и вместе с Бартоло разобрал и подготовил на отправку все письма, которые скопились за время моего отсутствия. Сеньор Альваро обещал их отправить сразу же, как найдёт гонцов.
К тому же он ничуть не преувеличивал, говоря о письмах отца, всё было ровно так, как он и сказал и если раньше это вывело бы меня из себя, то теперь я лишь усмехнулся и отписал домой письмо, полное сыновей любви к отцу и матери, без единого упоминания про деньги. Испытывал ли я эти чувства на самом деле? Разумеется нет, но что-то же нужно было ответить домой, чтобы меня не посчитали неблагодарным.
— Ты готов брат? — ко мне зашёл отец Иаков, отрывая от раздумий.
— Да, пора, — кивнул я и он поднял меня и отнёс вниз, где передал Бартоло который отнёс меня в повозку и усадил на скамью. Сам монах взобрался и сел напротив.
— Бартоло, передай отцу Иакову вексель, — показал я секретарю на монаха.
— Ты ведь сам хотел его отдать, это больше твоё достижение, — удивился отец Иаков
— Кардинал Торквемада оставил мне короткую записку, — я поднял на него взгляд, — где дал намёк на то, что мне не стоит ждать милости от сильных мира сего.
— Что это значит? — удивился францисканец.
— Папа меня ничем не наградит за расследование и привоз денег, — уверенно ответил я, поскольку знал, что наставник не стал бы писать об этом просто так. Он хоть завуалированно, но пытался меня подготовить, чтобы я не ждал многого от этой встречи. Я был не тупой и намёки ловил на лету.
— Он ведь твой наставник, — всё ещё не верил мне монах, — как это возможно?
— Это мы скоро сами узнаем отец, — не стал я с ним спорить, а показал жестом взять вексель, что монах и сделал, но всё ещё был недоволен моим решением.
Хоть мы и приехали за час до встречи, нас встретили и провели к залу приёмов, где она и должна была состояться. Вскоре стали подходить кардиналы, которые участвовали на курии, посвящённой нашему прибытию.
— Мой мальчик! — услышал я радостный возглас и когда повернулся в направлении его, то с изумлением увидел кардинала Орсини и его быструю поступь, чтобы быстрее дойти до нас и обнять меня.
— В бесконечной благодати господа нашего, рад вас видеть в полном здравии ваше преосвященство, — смиренно заметил я, недоумевая, откуда у начальства появилось ко мне внезапно столько любви.
Он кивнул и протянул руку с перстнем, который поочерёдно поцеловал я, Бартоло и отец Иаков, который также поприветствовал кардинала.
— Ваше преосвященство, можно вас на минутку? — попросил я Орсини и тот кивнул, позволяя Бартоло вместе со мной на руках отойти чуть дальше от всех.
Я достал из внутреннего кармана рясы перстень. Сам карман я приказал пришить своей служанке к моей рясе доминиканца, поскольку, не имея даже кошеля на верёвке её опоясывавшей, не мог ничего при себе хранить. Карман хотя бы это позволял делать.
— Ваше преосвященство я не мог вернуться из Неаполя без подарка для своего начальства, — улыбнулся я, протягивая его кардиналу, — примите пожалуйста его, это лучшее что я нашёл в этом городе.
Глаза Орсини блеснули жадностью, он явно сразу оценил сам массивный перстень и главное большой рубин, который был в него вставлен.
— Боюсь ошибиться, я не большой специалист в камнях, но похоже он дорогой Иньиго, — кардинал взял перстень и надел его на один из своих пальцев, отклоняясь чтобы полюбоваться на рубин.
— Ювелир запросил за него триста флоринов ваше преосвященство, — улыбнулся я, — но я не смог устоять, он так хорошо подходит под цвет вашей кардинальской одежды.
— Согласен, — Орсини окинул меня оценивающим взглядом, — должен поблагодарить тебя Иньиго за отчёты, которые ты присылал о ходе расследования. Они были просто идеальны.
— Благодарю вас за похвалу ваше преосвященство, — я спрятал улыбку в наклоне головы, — я не мог подвести вас.
— Идём, я вижу, что подошли и другие твои наставники, — он показал мне на знакомых мне кардиналов и епископов.