Путь служанки
Шрифт:
– Во дворце есть свои правила: раз уличен в разврате – забьют до смерти, раз оболгал – получишь удары палками, а потом тебя еще и вон вышвырнут из Запретного города! Ладно, все станет ясно после проверки. – У Шулай махнул рукой. – Матушка Янь, приступайте!
– Барышня, ступай за мной. – И матушка Янь повела Вэй Инло в заранее подготовленную каморку.
Двери и окна были наглухо затворены, изнутри не доносилось ни звука, все, кто был снаружи, никак не могли понять, что там происходит, лишь чувствовали, что тянется все это очень долго. Цзисян, вне себя от беспокойства, ходила туда-сюда, матушка Чжан то и дело
Наконец, двери со скрипом открылись.
Матушка Янь вытерла руки мокрым платком и вышла наружу.
– Ну, что там? – Тетушка Фан стрелой метнулась к ней. – Что вы выяснили? Большой у нее живот?
Матушка Янь на миг растерялась:
– Большой…
– Вы слышали? Все слышали? – Тетушка Фан была просто вне себя от счастья, она поворачивалась к У Шулаю, к матушке Чжан, ко всем во внутреннем дворике, радостно крича.
– Вэй Инло брюхатая!
– О Небеса, это же такой позор!
– Я же говорила, что она частенько куда-то тайком бегает. Оказывается, к любовнику!
– Даром что в вышивке хороша, такая бесстыдница, еще и нас в скандал втянет!
– Да нет же! Сестрица Инло вовсе не такая!
Матушка Чжан пошатнулась и, если бы не Цзисян, кинувшаяся ее поддержать, точно упала бы. У Шулай мрачно посмотрел на Вэй Инло, и взгляд его был полон разочарования.
А когда-то он возлагал большие надежды на эту девчонку, эх…
Он уже было поднял руку, намереваясь покончить с этим делом, как вдруг услышал громкий крик матушки Янь:
– Довольно! Вы дадите мне закончить?!
Крики и галдеж немедленно стихли, тетушка Фан слегка опешила и спросила:
– Но вы же сказали, что живот большой…
– Я сказала, что большой… немного! Наверняка наелась чего-то, что сложно переваривается, вот живот и стал выпирать. Но самое главное – она еще девица, девственница!
– Что? – Тетушка Фан не могла поверить своим ушам. Она вцепилась в матушку Янь и переспросила: – Да что вы такое говорите? Не могли ли вы ошибиться?
– Тьфу! – плюнула та ей в лицо. – Закрой свой рот! Ты, жалкая девчонка, передо мной будешь опытом щеголять? Больше меня знаешь?! Много ты беременных встречала?! Я во дворце сорок лет служу, видела и служанок, и наложниц. Неужели ты думаешь, что я женщину от девицы не отличу?
Слюна от плевка все еще оставалась на лице тетушки Фан, но у нее не было сил ее утереть.
От взглядов окружающих ее пробрал мороз, она вцепилась в матушку Янь и почти жалобно заскулила:
– Ну, раньше вы не ошибались, но, может, сегодня ошиблись? Прошу вас, нет, умоляю! Матушка Янь, проверьте еще раз, всего один-единственный раз!
– Нет нужды! – К ним подошел У Шулай и, понизив голос, сказал: – Матушка Янь уже сорок лет служит во дворце, а уж что касается женских дел, то она поопытнее будет самогo главного лекаря! Столько людей убедились: на Вэй Инло возвели напраслину. Ты, старшая служанка-наставница, совершила скотский поступок.
Ноги у тетушки Фан подкосились, она упала на колени и зарыдала:
– Управляющий У, управляющий У! Я, я тоже поверила россказням этой девки Цзиньсю. Это она решила подставить Вэй Инло, не я, не я!
Цзиньсю неожиданно для себя стала козлом отпущения, все взгляды обратились на нее, от испуга девушка заметалась и начала оправдываться:
– Нет! Это
– Что? Да это ты затаила обиду на Вэй Инло, решила от нее избавиться, вот и наплела мне все нарочно. Использовала меня, а я… я, – тетушка Фан все больше распалялась, а потом неожиданно кинулась к Цзиньсю, вцепилась в волосы и лицо, истошно вопя: – Сейчас я тебе покажу!
Они схватились не на жизнь, а на смерть, словно давние враги, их не могли разнять усилиями нескольких человек. В клубах пыли во все стороны полетели шпильки и сережки.
– Прекратить! – заревел У Шулай. – Куда это годится? Настоящее безобразие! Скорее, растащите их!
В итоге евнухам, что пришли вместе с ним, насилу удалось их разнять. Обе – и старшая, и младшая – служанки пытались лягнуть друг друга ногой, плакали и умоляли У Шулая их пощадить.
У евнуха начала болеть голова. Он посмотрел на Вэй Инло и медленно произнес:
– Вэй Инло, ты пострадавшая. Что скажешь?
Эти слова У Шулая означали, что он отдал Инло право решать их судьбу?
Тетушка Фан и Цзиньсю переглянулись, а потом, отпихивая одна другую, громко рыдая, кинулись вымаливать прощение.
– Инло! Инло! – умоляла тетушка Фан. – Я была неправа, была неправа! Это все моя вина! Я была слишком сурова. Я сотни, тысячи раз неправа! Прошу, прости меня! Я впредь больше не буду к тебе придираться! Это все Цзиньсю. Это она замыслила нас рассорить. Ты такая умница, а она – та еще дрянь!
– Инло! – заверещала Цзиньсю. – Не верь ей! Она просто хочет, чтобы ты ее простила! Мы же вместе во дворец вошли. Ты знаешь, что я трусиха. Разве я бы осмелилась такое большое дело сама провернуть? Это она, это она меня надоумила, она меня заставила, у меня не было выбора!
Вэй Инло словно и не замечала их. Она вновь подошла к У Шулаю, поклонилась и спокойно произнесла:
– Людская молва – страшная сила. Если бы вы, управляющий У, не помогли сегодня восстановить справедливость, боюсь, я бы только своей смертью смогла отмыться от этого позора. Теперь вся правда всплыла наружу, прошу вас, поступите по справедливости.
У Шулай улыбнулся.
– Если, скажем, я отпущу их, ты не будешь возмущаться?
В тот же миг глаза тетушки Фан и Цзиньсю загорелись, они кидали на Вэй Инло робкие и умоляющие взгляды, но та легонько покачала головой и ответила:
– Не буду!
У Шулай довольно улыбнулся:
– Ну, хоть ты и не будешь… Но я все равно не могу их отпустить! Девчонка Фан!
– Да, да, я слушаю. – Услышав свое имя, тетушка Фан торопливо опустилась на колени.
– Ты оклеветала другого, за ложь полагается сорок ударов палками и изгнание из Запретного города! – строго произнес У Шулай и перевел взгляд от застывшей тетушки Фан на трясущуюся от страха Цзиньсю. – Девица Цзиньсю, из зависти к Вэй Инло ты навредила ей. Двадцать ударов – и отправишься в работный дом [65] .
65
Место, куда ссылают провинившихся служанок и евнухов. Работники этого места, как правило, выполняют самую тяжелую и черную работу.