Путь тени
Шрифт:
Азот не знал, что отвечать. Джарл снова отчаянно моргнул.
— Молчи, Азот! Не говори ничего. — Он кулаками смахнул слезы с глаз. — Чего тебе нужно?
Азоту следовало подобрать слова и утешить Джарла, однако ничего подходящего в голову не приходило. Джарл был его другом, но очень изменился. Изменился и Азот. Теперь ему следовало быть Кайларом, однако он чувствовал себя обманщиком, который мечется между двумя расходящимися мирами и пытается ухватиться хоть за что-нибудь. Крутой поворот, называемый Крысом, привел к тому, что между Азотом и Джарлом образовалась пропасть.
— Кукла, — сказал Азот, чувствуя облегчение оттого, что он покидает друга, и вместе с тем стыдясь этого.
— Эх… — произнес Джарл.
— Ей лучше?
— Она жива. Но неизвестно, вынесет ли все это. Над ней издеваются. Без тебя она стала совсем другой. Я подкармливаю ее, но теперь цех разваливается. Дела идут хуже некуда. Еды не хватает…
«Цех, — подумал Азот. — Я теперь не имею к нему отношения». Он постарался притвориться, что ему ничуть не больно. Воспоминания не должны были мучить его. Вырваться из прежней жизни он хотел больше всего на свете и ушел из нее по доброй воле. Однако внутри у него до сих пор царила пустота.
«…Навсегда превратишься в другого человека. В одиночку. И будешь совсем не таким, как теперь. Навсегда».
— Джа'лалиэль почти покойник. Как выяснилось, Крыс стащил его деньги. Береговая мастерская перешла к «Поджигателю», а остальные намереваются закрыть.
— Намереваются? Кто именно?
Лицо Джарла исказилось.
— Те, кто сейчас хозяйничает в «Черном Драконе». Если хочешь знать, меня оттуда выгнали. Нам всем указали на дверь. Сказали, для любовников Крыса у них нет места.
— Значит, ты теперь вообще не у дел?
Новость потрясла Азота. Цеховые, выброшенные из цеха, становились объектом всеобщих нападок. То, что Джарл до сих пор оставался в живых, то, что умудрялся добывать еду и делился ею с Куклой, поражало и вызывало уважение.
— Какое-то время мы все держались вместе. Нас теперь зовут Извращенцами. Я попробую попроситься в один цех в северной части города. Болтают, будто в скором времени в их владение перейдет целый рынок, — сказал Джарл.
В этом был весь он. Просчитывал каждый свой шаг.
— А Куклу они тоже примут?
Последовало тягостное молчание.
— Я спрашивал о ней, Азот, честное слово, спрашивал. Но они не желают ее принимать. Если бы ты… — Джарл явно хотел что-то добавить, но умолк.
— Вообще-то я пришел не с просьбой, Джарл, а по другому делу. Хочу вернуть тебе вот это.
Азот задрал край платья, отвязал с пояса кушак с монетами и отдал его Джарлу.
— Их тут вдвое больше, чем я тебе давал, Азот!
— О Кукле я сам позабочусь. Но не раньше, чем недели через две. Не мог бы ты до тех пор за ней присмотреть?
В глазах Джарла стояли слезы. Азот боялся, что вот-вот заплачет и он. Теперь они звали друг друга Азот
— Я расскажу Мамочке К., какой ты умный. Может, она подыщет для тебя какое-нибудь занятие. Ну, если у тебя не получится устроиться в тот цех.
— В самом деле расскажешь?
— Конечно, Джей-о.
— Азо? — произнес Джарл.
— Что?
Джарл помедлил, глотая комок слез.
— Мне бы хотелось всего лишь…
— Мне тоже, Джарл. Мне тоже.
15
«Плата за неповиновение — смерть». Эти слова звучали в ушах Азота день за днем, а он продолжал строить план неповиновения.
Жесткие тренировки шли своим чередом. Но жестокости в них не было. Цеховые предводители избивали подчиненных по любому поводу, а если не рассчитывали силы, бедняги становились калеками. Мастер Блинт всегда четко знал, сколько боли желает причинить Азоту. Обычно ее хватало ученику с лихвой.
Ну и что в этом такого? Ел он дважды в день, сколько хотел. Его мышцы от ежедневных тренировок мало-помалу переставало жечь.
Поначалу занятия сводились к одним проклятиям и побоям. У Азота ничего толком не получалось. Впрочем, ругань его не волновала, а боль довольно скоро проходила. Калечить ученика Блинт не собирался, а задумай он его убить, Азот был бы не в силах защититься.
Его жизнь никогда не бывала настолько приближенной к благополучию. Через несколько недель он осознал, что тренироваться ему даже по вкусу. Учебные бои, знакомство с оружием, преодоление препятствий и изучение трав — его все увлекало. Самыми сложными были уроки чтения с Мамочкой К. Тем не менее и эту науку он шаг за шагом постигал. Два часа тягот за целый день — по сути, пустяк. Жизнь шла как нельзя лучше.
Примерно через месяц Азот понял, что наделен талантами. Он никогда не узнал бы об этом, если бы так пристально не следил за тем, как меняется настроение Блинта и как тот реагирует на успехи ученика. Порой в его взгляде отражалось едва приметное удивление, если Азот усваивал тот или иной урок быстрее, чем мастер Блинт ожидал. Азот старался работать еще упорнее, чтобы радовать хозяина не раз в неделю, а каждый день.
Занятия с Мамочкой К. и расшифровывание загогулин длились бесконечно. Азот выдерживал это испытание лишь благодаря ее улыбкам и умению подбадривать верной фразой.
— Слова — сила, — повторяла она. — Для тех, кто умеет ими пользоваться, слова — все равно что оружие. Тебе предстоит уверить весь свет в том, что ты Кайлар Стерн, стало быть, без слов тебе никуда.
Мамочка К. добросовестно готовила ученика к жизни под другим именем, засыпала его вопросами, которые ему могли задать другие аристократы, сочинила невинную историю о том, как он рос на востоке Сенарии, и обучала его хорошим манерам.
— Об остальном узнаешь от графа Дрейка, — говорила она. — Когда поселишься в их доме. Как только переедешь к ним, станешь Кайларом на веки вечные. Занятия с Блинтом будешь продолжать в одном безопасном месте на восточном берегу. Там же будем видеться и мы с тобой, в одном из моих особняков.