Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3
Шрифт:
– …размер – около пяди, – обозначала проблему Арделл. – Искусно маскируется, предпочитает густые заросли, но не брезгует помещениями – карнизы, шкафы, шторы. Окрас – обычно зелёный с радужными переливами на хребте и хвосте. Небольшой гребешок, челюсти с виду слабые и неопасные, это обман. Насчёт питания не знаю, всё же магический перерожденец, так что может быть что угодно. Главное – очень быстрое восполнение яда и крайняя агрессивность. Веретенщик, который обороняет свою территорию, бросается на любого человека. Животные вне опасности, его выводили именно как оружие против магов… Бывали случаи,
Арделл сыпала подробностями, будто мешки острейших даматских перцев над головой опрокидывала. От этого хотелось чихать. И потирать нос, по-крысиному обиженно: вот и зачем я тут, спрашивается? А, дорогая Гильдия?! Какими это я, интересно, способами могу поспособствовать невыполнению и без того невыполнимого задания? Мне нужно собственноручно принести ящерку-кошмар к женушке Хромого Министра? Ласково погладить, расположить на подушечке и умильно попросить – мол, ты уж меня сейчас не кусай? Или каким-то способом уговорить оную женушку Хромца не покидать свою цветочную обитель? Так она, кажись, и не собирается. Гриз сказала, что эта Виверрент отправилась составлять договор и руководить эвакуацией из замка недолюбленных слуг. Интересно бы знать, почему сама остаётся – в такой ситуации лично я бы чувствовал себя спокойно, только если бы крайне сильно кого-то любил. Или кто-то крайне сильно любил бы меня. Или то и это сразу.
– М-да, я бы таки поговорил с этим Йелтом Нокторном насчёт того вызова на дуэль от Хромца…
– Что, Лайл?
– Ничего, мысли вслух. А есть способ… я не знаю, приманить эту дрянь? Или убить?
Я уже приготовился, что в меня прилетит кошка – раз уж Мел её взгромоздила на колени. Но наследница Драккантов внезапно не возражала против истребления дрянной ящерки.
– Приманить или отпугнуть… не знаю, но попробовать нужно, Аманда, на тебя вся надежда, – начальство полезло истязать причёску, которая за последний час и так обратилась во что-то малопристойное. – Убить ложного василиска можно обычным способом. Удар чем-то острым. Огонь. Холод.
– На яд бы я не ставила, сладенькая… – пробормотала Аманда, которая свела плотное знакомство со второй кошкой. Нэйш улыбался с такой нежностью, что в его улыбке буквально отражался дарт. Олкест кашлянул нерешительно.
– Я ведь не ошибаюсь, они как змеи или другие ящерицы? При холоде впадают в спячку?
– Мантикора знает, это ж магические перерожденцы, – прилетело от Мел. – Может, эти дряни по снегу гуляют, как единорог по полю элейса.
– И в любом случае – переморозить все оранжереи не выход, – добавила Арделл. – В теории, конечно, можно открыть все двери и окна и впустить внутрь холод с улицы…
Тройной вздох Аманды, Хааты и Уны выразил скорбь о местных цветочных красотах.
– …но кто может поручиться, что веретенщик не затаится где-то – да хоть и землю зароется – не заснёт до лучших времён? Или не переберётся в дом? Или что он уже не в доме? Никаких холодовых чар не хватит выстуживать все помещения.
Так же, как и никаких
Начальство скептически оглядело ковчежное «тело» и достало из-за метафорической пазухи мешок с последней дозой перца.
– О веретенщиках в Кайетте не слышали около двухсот лет. Во всяком случае, последний случай Сонного мора был в Вейгорде в тысяча четырёхсот первом. Это если официально. Встречалось что-то подобное в глуши, но только слухи, очень быстро исчезающие. Я склонна думать, что и в Айлоре, и в Вейгорде вряд ли хотели бы, чтобы кто-то знал о том, каково происхождение ложных василисков. Или для чего их применяли.
«Чу-у-у-удненько, – стонала внутри крыса инстинкта, обожравшаяся отборными плохими новостями. – Мне, пожалуйста, ещё парочку вкусненьких. На десерт».
– Думаю, мне не нужно обозначать – чем грозит новое появление веретенщиков. Если кто-то вздумал их то ли выводить, то ли разводить…
То твари могут сбежать и закатить Сонный Мор, не хуже чем во время Братских войн. О которых безбожно врут все стороны, так что точное число жертв всё равно не узнать. Но в любом случае – тысячи.
– Г-госпожа Арделл… а они могут… ну, знаете…
Гриз с некоторым недоумением пронаблюдала за тем, как малый пытается изображать размножение. При помощи кулачков, целомудренно опущенных ресниц и покраснения на всех видимых участках себя.
– Кто-нибудь подглядывал за ними в замочную скважину? – подсказал я шёпотом. – Вообще, магические перерожденцы это умеют?
– Какое прекрасное поле для исследований, – промурлыкала Аманда, перебирая кошачью шерсть.
В «Ковчежец» явно налетело слишком много весны.
– От трёх до десяти яиц в кладке, – отозвалась Арделл, чарам весны неподвластная. – Да. Перерожденец с возможностью размножения. Но размножаются только в местах высокого скопления магии – например, там, где куча артефактов. И если уж собираются размножаться в таком месте – стараются очистить территорию от людей полностью.
Варгиня подождала, пока решительно все ощутят себя сидящими в самом центре территории, которая идеально подходит для гнезда веретенщика.
– Лекарство от укуса пока что известно одно. То, которое помогло служанке сегодня. Поэтому на этот раз уйдут не только те, кто хотел бы не участвовать, – Олкест возмущённо подпрыгнул в кресле. – Если вы не влюблены в кого-то или в вас кто-то не влюблён…
Скрипучие и свистящие звуки – смех Хааты – идеально подвели черту под этой ситуацией.
– Я остаюсь, – выпалил Олкест. Машинально он изобразил на кулачках какую-то оргию веретенщиков, но излучал решимость пополам с вулканическим румянцем. Наступившая тишина была полна знания – причём, знание поперёк с предвкушением струилось решительно отовсюду.
Гризельда Арделл – единственная пребывающая в блаженном неведении – прочертила взглядом линию «Янист-Мел» и задумчиво кивнула.
– Мел…