Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3

Кисель Елена Владимировна

Он отстал, и до меня долетело поражённое: «Ковка и цветы… да не может быть!»

А впереди нарисовались высокие ворота – тоже ажурные и изящные, словно состоящие из переплетений цветов. По бокам ворот располагалось два здоровенных щита с гербами.

С каждым шагом гербы проступали яснее. Вот выплыл из тумана первый – вставший на дыбы виверний, в синем пламени и в обрамлении синих же цветов – под сапфировыми изящными буквами «Чисты как пламя».

– Постойте-ка, – раздалось позади. – Это же может быть только… мы что, в Айлоре?!

Со

следующим шагом из белой пелены на меня неспешно выплыл второй герб.

Тускло-серебристый меч, наискось перечёркнутый стеблем полыни. Два слова над ним – «Любыми путями».

Герб и девиз, которые в Кайетте знает последний придорожный нищий.

За гербом и девизом – грозная тень с тростью. Тень заговорщика, интригана и предателя, отравителя и устроителя козней, того, кто пережил Плесенный Мор, двух королей и собственную ночь Искупления.

Плесневого Министра.

Хромого Министра.

Первого министра Айлора.

Эвальда Шеннетского.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

Это похоже на сказку. Ту, что прячется в старинном, потёртом, запылившемся томе с полустёртым названием. Вычурная и страшноватая сказка о заколдованном поместье, полном цветов.

Цветочный Замок, Единый Премилосердный! Мог ли я поверить, что мне придётся оказаться в одном из самых таинственных поместий Кайетты? В месте, где воспитывалась Арианта Целительница перед тем, как взойти на престол? Мог ли представить себе, что своими глазами увижу произведения мастерства – дивные оранжереи?

Сразу же за воротами мы вступаем под высокий купол – и окунаемся в душистое тепло, в сияние преломлённого солнца, тонем в кружеве вьющихся роз. Шаг за шагом – мы словно уже внутри дворца, и вправо и влево от дорожки разбегаются живые аллеи. Оранжереи огромны, ими обнесён весь дворец, и всё это – под защитой особых стёкол и артефактов, которые помогают сохранить тепло и влагу.

Диво Цветочного Дворца выстроил Халест Виверрент вскоре после окончания Братских Войн. Он безумно любил жену, а Рия Виверрент опасалась выходить из поместья, боялась сквозняков и холодов, и ей везде мерещились наступающие воины. И тогда Халест решился подарить своей жене вечное лето. Он перестроил замок, превратив его в удивительный Цветочный дворец – и он же при помощи магов из Мастерграда воздвиг оранжереи, равным которых нет и при дворах королей.

Уже можно рассмотреть здание впереди – похожее на причудливый букет, каждая стена – сложная мозаика или каменная вязь. И щебечут птицы над нами, за стеной зелени журчат фонтаны…

А Гриз Арделл так мрачна рядом со мною. Она идёт вслед за нашим провожатым – не желающая вчитываться в сказку. На лице у неё тревога, и жаль, что нельзя взять её за руку, но может, я могу как-то утешить… или помочь?

Вполголоса рассказываю то, что мне известно об истории Цветочного дворца и о том, чем он знаменит.

– Сын Рии и Халеста

нажил себе много недоброжелателей к старости лет. Он опасался, что его могут отравить или послать наёмника. И он решил превратить Цветочный Дворец в артефакторную крепость. Маги из Мастерграда годами трудились над оградой и над самим зданием, чтобы владелец поместья был сохранён от напастей, защищён от врагов. Какие чары вплетены в каждый дюйм этого поместья, какие артефакты его хранят – кто знает.

Даже тирану Даггерну Шутнику приходилось разоружаться, когда в поместье справляли свадьбу Эвальда Шеннетского.

Имя отдаётся скользящим, змеиным холодком вдоль позвоночника. Я не называю его – это небезопасно даже здесь, пусть и пишут в книгах о том, как Плесенный Министр оказался одураченным и не обнаружил принцессу Арианту в поместье своей собственной жены.

Мы вступаем на порог Дворца Цветов, и оказываемся в просторном круглом холле, отделанном тёплой древесиной тейенха – и малахитом.

Игра хрустальных светильников – будто рассветные отсветы в листве. Малахитовые листья кажутся усыпанными капельками росы, стволы и ветви источают мягкое свечение, и в вазах на столиках стоят свежие цветы…

Сказочному саду не хватает королевны – и вот она бесшумно спускается по резным ступеням. На ней васильковое скромное платье, из украшений – лишь нить жемчуга да под жемчужную сетку подобраны тёмные волосы, и от этого лицо Касильды Виверрент, жены Хромого Министра, светится, как у статуй в иных храмах.

– Госпожа Арделл, – она учтиво наклоняет голову. – Простите мне секретность, в которой мы прибыли сюда. Я опасалась, что вы откажетесь помочь, если узнаете, куда придётся отправиться.

Гризельда Арделл хмурится, возвращая поклон.

– Госпожа Виверрент. Извините за прямоту – но вы ставите нас в очень неловкое положение. Хартия Непримиримости между Айлором и Вейгордом…

– …подразумевает запреты на любую торговлю, на браки и дипломатические отношения, – продолжает Касильда Виверрент ровным мелодичным голосом. – Однако я позвала вас не чтобы покупать или продавать.

– Сомневаюсь, что это будет учтено, если о нашем визите узнают в Вейгорде. Моя группа – под покровительством королевского питомника, и сейчас мы…

Мы не просто в Айлоре, а совсем близко от столицы и наш заказчик – жена Эвальда Хромца. Злейший враг своего мужа – и ближайшая подруга королевы Арианты. Лицо более чем приближённое ко двору.

Касильда Виверрент словно сошла со старинной гравюры. Олицетворение спокойного достоинства, гордая осанка и тонкая, одухотворённая красота… и тайная печаль в синих глазах.

– Я приму ваше решение, госпожа Арделл. И если вы решите тут же вернуться в питомник – не буду уговаривать или препятствовать. Я прошу лишь об одном: чтобы вы взглянули на то, что случилось. Может быть, вы сможете дать какой-то совет. В любом случае – вы и ваша группа будут щедро вознаграждены за тревоги.