Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
Шрифт:
Я потрогала стену – она была сырой и холодной.
Джейми громко проговорил какую-то фразу – должно быть, гэльский аналог арабского заклинания «Сезам, откройся». Вслед за этим стена разверзлась и открыла взору маленький проход, постепенно увеличивающийся в размере. Слабый лучик света стал щелью, затем все расширялся, и наконец открылась дверь. Итак, стена была просто маскировкой, очень умелой: деревянную дверь облицевали камнем.
– Англичаночка, все хорошо?
Подвал был не так темен, там будто даже горели свечи, маня слабыми огоньками.
– Холодновато
– Жанна! – На зов Джейми одна из фигур, маячивших в конце подвала, приняла очертания мадам Жанны и явилась перед нами.
Джейми коротко посвятил ее в тайну исчезновения королевского слуги. Я не могла видеть ее лица, но по восклицаниям ее чувства были ясны.
– Horreur! Ужас! Что вы! Мертв? У меня в доме! Есть свидетели?
– Не знаю насчет свидетелей, но он убит, – спокойно констатировал Джейми. – Я сделаю все, чтобы вы оставались вне подозрений. Мы все расскажем вам, а пока идите к себе. Так будет лучше.
Спокойствие Джейми передалось ей, она смогла понять, что все худшее уже случилось, поэтому нужно подчиниться приказаниям шотландца. Тот держал ее руку, и это вконец успокоило ее. Она собиралась было уйти, когда Джейми остановил ее:
– Мадам Жанна! Прошу вас, позаботьтесь, чтобы моя жена смогла одеться в приличное платье, а не ходить в сорочке. Если ничего нет, можно попросить Дафну одолжить платье – у нее похожий размер.
– Платье?
Мадам Жанна плохо видела меня в потемках, и я шагнула вперед, чтобы она воочию убедилась в плачевном состоянии моего убранства.
Увидев кровь и прочие вещи, мадам торопливо перекрестилась, кивнула и исчезла через очередную дверь.
В подвале было холодно, и я стала дрожать. Переживания также сказались на моем состоянии, и хотя я была врачом и вид крови был мне не в новинку, а умирающие были моими пациентами, которым я столько лет пыталась помочь по мере сил, это плохо подействовало на меня, никогда не бывшую брезгливой. Скорее даже я реагировала так на все эти события именно потому, что была врачом и все происходящее так напоминало мой больничный быт.
– Пошли, англичаночка. Вымоешься. – Джейми отвлек меня от мрачных мыслей, тронув меня за поясницу.
Да, его касания волшебным образом действовали на женщин, успокаивая их и даря спокойное осознание безопасности.
– Вымоюсь? Где? В бочке с бренди?
Джейми рассмеялся.
– Да нет, без излишеств – в обычной воде. Здесь есть… подобие ванной. Правда, вода холодная, так что будь осторожна.
О да, вода была обжигающе ледяной.
– От-откуд-да у вас это? С Северного полюса?
Импровизированная ванна наполнялась из трубы, вделанной в стену. Ужасающего вида затычка, в грибках и плесени, замотанная такой же тряпицей, закрывала трубу, когда вода не была нужна.
Я не захотела долго наслаждаться ледяной струей и отдернула руку. Полотенцем мне служила все та же рубашка, хранившая теперь следы всевозможных
Джейми поставил лохань, долженствовавшую быть ванной, и сообщил:
– Вода с крыши – там стоит бак, где собирается дождевая вода. Сделано мастерски: сточная труба проходит сбоку здания, а мы пристроили к ней свою, так что труба от бака находится внутри сточной.
Да, это могло быть предметом гордости на то время, но Джейми просто распирало, и он так надулся, взирая на меня, что я засмеялась:
– Да, ничего не скажешь, мастерски! Но зачем это устройство? Для чего столько стараний?
– Для нашего дела. Мы разбавляем таким образом спирт, – принялся объяснять он. Теперь я начала смутно понимать, что происходит в подвале и для чего стоит множеств пузатых бочек, вокруг которых суетятся люди. – Мы покупаем чистейший спирт. Намеренно, потому как, если он очень крепкий, он занимает мало места и его легко перевозить с места на место. Так к нам попадает спирт самой высокой крепости, а мы разбавляем его чистой водой. И зарабатываем, ведь качество товара отменное.
Джейми набрал воды в лохань, оттолкнул ее подальше и заткнул трубу.
– Встань где-нибудь здесь. Сейчас как раз занимаемся спиртом, я не хочу перекрывать доступ к трубе.
В самом деле, к нам подошел какой-то мужчина, набирая воду в бочку, но только кивнул Джейми и посмотрел на меня.
Чтобы никто не мог видеть меня, я сделала ширму из пустых бочонков и стала глазеть на лохань, наполненную пусть очень чистой, но очень холодной водой. Джейми принес мне свечу, но она, разумеется, не могла разогнать тьмы, таившейся в глубинах лохани. Я вспомнила свое купание в душистой ванной, где теплая вода текла прямо из крана, и подумала, что блага цивилизации можно оспаривать только тогда, когда они есть.
Джейми вытащил из рукава носовой платок – правда, он был внушительных размеров – и стал рассматривать его, думая, стоит ли предлагать его мне.
– В любом случае твоя сорочка более грязная. – Он вручил мне платок, ставший губкой, и отправился к людям, занятым работой, – он не оставлял никого своим вниманием.
Это было самое рискованное омовение в моей жизни: температура воды была еще ниже, чем температура подвала. Ткань намокла и холодила руку, а потом и все тело, когда я стала водить ею по себе.
Моясь, я думала о том, что может происходить в борделе. К холоду воды прибавился холод страха. Что, если мадам Жанна сейчас общается с нагрянувшей полицией? Здесь, в подвале, был свой мир, кипела работа, все были заняты делом, даже я сейчас, но так было потому, что нас отделяла от внешнего мира стена, точнее дверь, замаскированная под стену. Это создавало иллюзию безопасности, но что будет, если кто-нибудь узнает о тайной стене? Мы могли попасть сюда только через этот тайник, и если его перекрыть – нам не выбраться. Когда явятся представители власти, они увидят, что мы тайком делаем контрабандный бренди, прячась в подвале публичного дома, да еще и убив акцизного чиновника.