Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
Шрифт:
Однако ноги вновь озябли, а руки почувствовали тревожный жар – я снова была в сегодняшней операционной. Хитросплетения кишечника не вызывали опасений, но одна из кишок… Она была полна кровоточащих прободений. Худо дело.
– Знаешь… – Фрэнк вернул меня в реальность, такую же холодную, как и в операционной, но темную в отличие от нее.
– Я слушаю…
Реальность не до конца обрела меня. Стол, яркий свет, прободение. Но нужно было отвечать.
– Так что я должна знать? – Я попыталась отвлечь себя от тягостных переживаний, снова
– Мой научный отпуск. Я думаю…
Научный отпуск Фрэнка будет через месяц. Он продлится год, в течение которого Фрэнк побывает в ряде северо-восточных штатов, где соберет материал – на это уйдет три месяца, – а на следующие полгода уедет в Англию. Потом – три месяца на обработку собранного, осмысление и написание работы.
– Видишь ли, я хотел бы сразу отправиться на Британские острова.
– Отлично. Гулять погода не позволит, но ты прекрасно проведешь время в библиотеках.
– Я хочу поехать с Брианной.
Горло сжалось, я не издала ни звука. В животе похолодело.
– Погоди, ты не можешь… Ты не можешь взять ее с собой: через несколько месяцев она окончит школу и, может быть, тогда… – Говоря, я обретала уверенность. – Летом мы приедем к тебе куда скажешь – в Англию или где ты тогда будешь. Я буду в отпуске, смогу позволить себе…
– Нет. Мы уедем без тебя. Насовсем.
Я мгновенно села на кровати, щелкнула выключателем. Фрэнк прищурился. Он был растрепан, виски были седыми – наверное, это привлекало студенток, не раз названивавших по вечерам. Импозантный университетский дядечка, занимавшийся наукой и молоденькими девчонками. В груди я чувствовала спокойный холод, лед потихоньку таял, и его место занимало презрение.
– Теперь? Почему? Любовница больше не может ждать?
Фрэнк не на шутку испугался. Он был до того забавным, что я с трудом сдержала хохот и только горько усмехнулась.
– Боже, ты думал, я не знаю! Настоящий ученый – рассеян донельзя!
Фрэнк сел на кровати. Видимо, ему стоило больших усилий сдержать себя.
– Я был скромен и не давал повода для ревности.
– Ну да, конечно. За десять лет было по меньшей мере шесть «поводов», – я не удержалась от подколок. – Ну а если в два раза больше – это, разумеется, тоже не повод ревновать.
Фрэнк, сколько я его знала, редко давал волю чувствам. Но он закусил губу, и я поняла, что он зол не на шутку.
– Этот «повод», вероятно, уникальный в своем роде.
Я легла на кровать и закинула руки за голову, являя собой образец язвительной небрежности.
– Но зачем так спешить? Какая роль Бри в этом всем? Зачем она тебе?
– Бри сможет доучиться в школе-интернате, – сказал как отрезал. – Смена обстановки ей не помешает.
– Интернат – это не та обстановка, ради которой нужно уезжать из страны. Ей нужно окончить школу, и она вряд ли захочет бросить друзей. К тому же подобные английские школы…
Ух, чопорный английский интернат, место, где ты, как никогда, чувствуешь свое бессилие
– Знаешь, дисциплина никогда не была лишней, – Фрэнк, по всей видимости, долго готовился к разговору и пытался настоять на своем. – Кстати, тебе тоже.
Мне не нравились такие морали, и он решил быть откровенным.
– Скажу прямо: в Кембридже есть неплохое место для меня. Я уже дал свое согласие. Останусь в Англии. Из больницы ты не захочешь уходить, но я не брошу своей дочери.
– Твоей?
Вот это да! И правда готовился! Работа, любовница – все продумано. И для Бри нашлось место в его новой жизни… Но нет, я этого так не оставлю.
– Ну разумеется. Я буду рад видеть тебя в любое время, приезжай.
– Подонок… – Я шипела.
Фрэнк сделал вид, будто мне столько же, сколько Брианне. Или какой-нибудь из его многочисленных увлеченных им и наукой – им в первую очередь – студенток.
– Клэр, будь умницей. Тебя почти никогда не бывает дома – кто будет заботиться о Бри?
– К твоему сведению, Бри скоро восемнадцать! Или ты думаешь, что ей все еще восемь?
– Ну и что из этого? Восемнадцатилетний нуждается в заботе не меньше восьмилетнего. На носу университет, а там попойки, наркотрипы и все остальное – я это вижу сам.
– И я. – Я не понимала его логики. – Не думай, что я оперирую только чистеньких старых язвенников. К нам привозят много ребят, которым нужна помощь. Бри не имеет отношения к попойкам и наркотикам.
– Пусть так! Но она в том возрасте, когда готовы спать с кем попало.
– Фрэнк! Она не из таких! У Бри есть голова на плечах. Неужели тебе нужно объяснять, что молодежи нужно личное пространство? Им нужно набить свои шишки. Взрослые дети не могут и не будут ходить по струнке. Или ты хочешь, чтобы она всю жизнь держалась за юбку?
– Лучше юбка. Иначе она будет спать с черными, как и ее мать! – Фрэнк смутился и покраснел. – Я не позволю такого.
Я была вне себя.
– Немедленно прекрати нести чушь!
Взбешенная, я едва могла сдержаться, чтобы не ударить его.
– Живи с кем хочешь, хоть с любовницей, хоть без нее. Но не смей говорить в таком тоне об Эбернети! Ты ведь о нем, не так ли?
Фрэнк отвернулся, пристыженный.
– Это не только мое мнение. Все видят тебя с ним. Ты ставишь под удар Бри. Она может быть в опасности из-за… – Он замялся. – Из-за определенных субъектов…
– Из-за чернокожих, да? Ты чего-то боишься?
– А как ты думаешь?! – Фрэнк закипал. – Хорошо, твой… гм… коллега регулярно посещает вечеринки у нас. У него есть образование, это важно. А тот толстый татуированный негр, когда он последний раз мылся? Он ходит вразвалочку и растягивает слова. Думает, наверное, что так выглядит умнее. Как бы не так!