Путешествие Чандры
Шрифт:
– Теперь порядок мироздания будет немного изменён, – объявил появившийся в Яма-локе Вишну Нараяна с вечной лёгкой улыбкой на устах, дэвы и агхори почтительно его приветствовали. – Кому же ещё вносить изменения, как не символу всего непостоянного, правда, Чандра? Яма, ты по-прежнему будешь отделять душу от тела, когда придёт срок жизни живого существа. И отводить их в Яма-локу, для освобождения от привязанностей материальной жизни и определения будущего рождения. Но теперь раз в год отпускай мёртвых на одни сутки, ради поддержания связи меж мёртвыми и живыми. Возвращаться они будут по лунной дороге – пути,
– Хорошо, Господь, я принимаю эту обязанность, – поклонился лунный дэв.
– Но, благодаря этому, никакое чувство не останется незамеченным, а связь живых и умерших будет сильной и благой, – улыбнулся Нараяна. Он исчез, благословя всех присутствующих.
– Мне надо идти, но не думай, что я забуду попросить с тебя свою дакшину, – усмехнулся агхори и тоже исчез.
– Смотри, Яма, отсюда, из твой локи, Луна видна наоборот! – воскликнул Чандра, поднимая голову вверх. – В мире живых она сейчас убывающая, а отсюда – растущая!
– Значит, когда в мире живых будет новолуние, здесь – напротив, полнолуние, и наоборот, – заметил Яма, внимательно глянув на лунного дэва. – Знаю, ты торопишься, но до заката ещё есть время. Могу я с тобой поговорить без свидетелей?
– Конечно, – охотно согласился Чандра, а Шани закрыл происходящее в карте от взглядов зрителей из Сурья-локи.
– Теперь Чандра одновременно и Шукла-пакша, и Кришна-пакша – один для живых и другой для мёртвых, – объявил Сурья-дэв и глянул на дэвраджа.
– И что в этом хорошего? – проворчал Индра. – Как это поможет ему выполнять обязанности визиря? Нет, на этот пост нужен кто-то более определённый, более постоянный, тот, кто держит свою цель всегда перед собой и…
– Не стесняется в способах её достижения, – вставила Ями не без ехидства.
– Мне кажется, что Луна – как ворота, через неё можно увидеть вещи, которые обычно не замечаешь, в том числе и потусторонние, – тихо проговорила Дхамини.
– Чем спокойнее Чандра, тем больше видно, – кивнул, к её удивлению, Шани. – Главное – заставить его не спешить… Но у Ямараджа это неплохо получается.
– Я хотел поговорить с тобой, Чандра, о дэви Сангье, – Яма приступил к делу без долгих предисловий. Дэвы снова сидели во дворце Ямараджа, отсюда открывался вид на лунное дерево, на которое владыка мёртвых смотрел не без удовольствия.
– Да? – насторожился лунный дэв, поглаживавший оленя. После превращения яда в сому он чувствовал себя тонко настроенным инструментом.
– Они лишена тела, это исправить уже невозможно. Но ты должен знать способ возвращения её в нашу семью.
– Может, мне кое-что и приходит на ум, – произнёс Чандра неохотно. – Но меньше всего я хотел бы послужить причиной раздоров в семье Сурьи. Для чего нужно её возвращение, Яма?
– Все видят дэви Сангью как чёрствую женщину, ради
– Однако всё имеет свою цену, – вздохнул Чандра. – Поговори со своей семьёй, Яма. Возвращение дэви Сангьи, даже в неполном виде, без тела, означает присутствие в семьё её настроений, её амбиций.
– И ещё – её решительности и энергичности, – заметил Яма. – Я поговорю. И когда придёт время… ты знаешь, что делать, Чандра.
– Через дэви Чхаю есть способ, – произнёс Чандра, с сомнением покачав головой. – Яма, ты с Шани это тоже обсуди. Знаю, у вас сложные отношения, но если уж делать семью полной – как это возможно без Шани, которого ты ещё недавно, передо мной и всеми, кто следит за испытанием, назвал братом?
– И не собираюсь отказываться от своих слов, – кивнул Яма. – Обсужу и с Шани. Я хочу поддержать Ями, а она очень верит в Шани.
– Есть ведь что-то ещё, что тебя беспокоит? – негромко спросил Чандра, внимательно вглядываясь в Яму, сына Сурьи.
– Я не женщина и не смертный, чтобы ты использовал свои штучки, – буркнул Яма, но тут же глянул на лунное дерево и смягчился. – Не знаю, как это у тебя получается – я уже долгое время чувствовал, что Яма-локе необходимы перемены, но не мог понять, что именно нужно. А ты явился – и за сутки перестроил здесь всё. И при этом ничего не испортил, и не разрушил, наоборот. Сестра Ями не знала покоя с тех пор, как Сурья-дэв лишился тела, а мама Чхая лишила Шани поста Воздающего за поступки и выгнала из дома. Даже когда вернулся отец, Ями не успокоилась. А теперь она чувствует себя свободной и счастливой, и верит, что преодолеет все трудности, и вернёт Шани в семью. Я не слишком любил тебя, Чандра, за попытки навредить нашей семье, и за то, что ты редко действуешь прямо, а всё время какими-то обходными путями.
– Тебе не нужно меня любить, хотя я никогда не против иметь хорошие отношения, – улыбнулся Чандра. – Признайся: тебя задели слова Мангал-дэва? Я был занят, но могу вспомнить всё, что происходило при лунном свете.
– Не слова, – поморщился Яма. – А чувства. Чувства же – по твоей части, Чандра. Понимаешь, всю жизнь я старался жить по дхарме, быть гордостью своего отца. А сейчас понимаю, что теряю сестру. Мы не так дружны, как в детстве, и уже не понимаем друг друга без слов. Мой выбор жениха для неё – не самый лучший, признаю это. И… я вижу, что в Шани она верит больше, чем в меня. Эти женские чувства… Что я делаю не так, Чандра?
– Прежде всего, Яма, ты для Ями – брат-близнец, не думай, что она любит тебя меньше, чем Шани, – лунный дэв внимательно смотрел прямо в глаза сына Сурьи, и тот уже не мог их отвести. – Но Шани – не такой, как вы с Ями. У него странная и сложная судьба. А женщины любят поддерживать таких – из-за своей мягкой природы, да и от этого они ощущают себя более значимыми. Ями так привязана к Шани, потому что считает, что все к нему несправедливы. А Шани этого не заслужил. Понимаешь?
– Да, но… и мама Чхая прогнала его с глаз, так что десять лет мы о нём не слышали… Кроме того, что он принялся из злобы вредить Сурья-локе…