Путешествие Чандры
Шрифт:
Поблагодарив друг друга и попрощавшись, каждый отправился туда, куда его звал долг – Чхая в Сурья-локу, а Чандра с оленем – в очередной небесный дом.
– Зря вы помогаете Чандре, в то время как он вовсе не нуждается в вашей помощи, – не преминул проворчать Индра-дэв, когда Чхая вернулась в зал Сурья-локи и заняла место рядом со своим супругом. – Недавно же совещались, как ему помочь, а он взял и всё сам сделал…
– Не без помощи, Индра-дэв, – усмехнулся Яма. – Мы и решили, что лучше всего, если нужный
– Кто открыт для помощи, всегда её получает – так или иначе, – заметил Шани. – Кто делает вам оружие, кого вы зовёте, если случается какая-то беда, Индра-дэв? Не друзей ли? Кто вообще может сказать, что обязан только самому себе? Кто-то подарил нам жизнь, кто-то – знания. Даже Махадэв черпает силу и вдохновение у Господа Нараяны и своей супруги Парвати.
– Это другое дело, – проговорил Индра не слишком уверенно. Шани только усмехнулся и снова отвернулся к карте.
Ища укрытие от жарких лучей солнца, лунный дэв нашёл место на берегу реки, в тени густого раскидистого дерева. Однако оно уже было занято – там спала юная прекрасная девушка, судя по одежде и украшениям – дочь брахмана-мудреца, живущего в лесной обители. Во сне она не заметила, как её одежда растрепалась, обнажив то, что девушки обычно прикрывают на людях.
Чандра залюбовался девушкой, и не думая опускать взгляд. Через какое-то время красавица потянулась и открыла глаза, чувствуя чьё-то присутствие. При виде незнакомого мужчины она ахнула и в испуге спрятала лицо.
– Отец! – воскликнула девушка раньше, чем Чандра успел что-то сказать. Сообразив, что сейчас явится разгневанный мудрец, дэв попытался сбежать, укрывшись в стволе дерева. Но мудрец обладал такой духовной силой и таким духовным зрением, что без труда заметил Чандру и грозно велел ему выйти и показаться на глаза.
– Чандра, – пророкотал мудрец, оглядывая склонившего голову дэва.
– Простите меня, о лучший из брахманов, милосерднейший, наделённый всеми добродетелями… – по виду мудреца и его суровому взгляду Чандра понял, что дело плохо.
– Не трать свои сладкие речи понапрасну, Чандра, – отрезал мудрец сурово. – Ты посмел посмотреть на мою дочь, Химавати, в таких обстоятельствах, что любой порядочный мужчина отвёл бы глаза. Но ты и не порядочный мужчина, не так ли? Всем известно, как ты обманул Солнце, пытаясь жениться на его дочери, как похитил Ями, как обманул Тару и заставил её расстаться со своим супругом Брихаспати.
– Но за всё это я уже получил наказания! – Чандра в ужасе смотрел на сурового мудреца.
– Но эти наказания не отучили тебя нескромно смотреть на девушек, – глаза мудреца полыхнули каким-то адским пламенем, живо напомнившем Чандре о царстве Ямараджа. – Ты расстроил Химавати, ведь она воспитывалась так, что и взгляды мужчин считает неприемлемыми. Только взгляд её жениха она поклялась принять. Ты же нарушил её клятву, осквернил бедную девушку! Какой
– Смилуйтесь! – воскликнул Чандра, падая в ноги мудреца. – Я пообещаю никогда больше не смотреть на девушек, никогда!
– Не верю я твоим обещаниям, – фыркнул мудрец. – Кроме того, ты – бедствие для ума человека, вечно путаешь мысли. Знаешь, что из-за тебя люди сходят с ума, совершают адхарму, идут даже на самоубийство? Да если бы не ты, путь к освобождению был куда более прямым, может даже, людям не пришлось проживать так много жизней! Ведь ты смущаешь ум, направляя его к низменным желаниям.
Чандра не знал, что на это ответить, и мог только умолять мудреца простить его. Но мудрец, глядя на свою плачущую дочь, никакого мягкосердечия не проявил. Он зачерпнул воду из своего сосуда – камандалы – и грозно произнёс:
– Отныне никто не будет смотреть на тебя, Чандра, – я объявляю взгляды, брошенные на тебя, неблагоприятными, приносящими несчастье! Твоя красота станет бесполезной, ибо никого не сможет обрадовать! Делай свою работу в одиночестве! Сваха!
С последним возгласом мудрец плеснул водой из сосуда в Чандру. У лунного дэва потемнело в глазах, и он потерял сознание.
– Что ж ты вечно нарываешься, – Чандра пришёл в себя от того, что на него лилась вода и, открыв глаза, вместе с обеспокоенным оленем увидел Раху, который и лил на дэва воду из реки. Ни мудреца, ни его дочери уже не было.
– Умеешь ты находить неприятности на свою голову, – продолжил Раху, качая головой. – Даже я не смог поссориться с таким количеством мудрецов и их женщин. Это воздействие Шани, да? Не хочешь ему отомстить?
– Не смотри на меня, – Чандра закрыл лицо руками и горько разрыдался. – Это теперь неблагоприятно, тебе будет несчастье…
– Об этом я не подумал, – признался Раху. – Знаешь, меня всегда радуют несчастья дэвов и я всегда готов смотреть, как они мучаются, но сейчас мне не хочется смеяться над тобой, Чандра.
– Какая удача, что я вас нашёл, обоих, – раздался жизнерадостный голос и под дерево зашёл, вернее, заехал на своей ездовой мыши Ганеша – слоноголовый бог, сын Шивы и Парвати.
– Нет никакой удачи, мне теперь вечно оставаться одному, ведь никто не станет смотреть на меня, приносящего несчастья… – прорыдал Чандра, не отнимая рук от лица.
Раху объяснил Ганеше, что случилось. Бог благополучия слез с мыши и топнул ногой:
– Какая ерунда! Как взгляд на Чандру может принести несчастье? Кто этот глупый старик? Чандра, не плачь, хочешь, я стукну этого глупца, который посмел тебя обидеть?
– Что ты говоришь, Винаяка? – ужаснулся Чандра и даже выглянул из-под ладоней. – Нельзя бить никого, если только они не подняли оружие! Пожалуйста, не совершай этот грех, не бей мудреца!
– А вот я бы не отказался, если бы мне предложили вздуть кого-нибудь из моих недоброжелателей, – мечтательно протянул Раху.