Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

– Как мы обманули Равану, – улыбнулся Ганеша. – Помнишь, он захотел взять себе всего отца, то есть Махадэва, и перенести его жить на Ланку? Чтобы он жил только на Ланке и нигде больше. Конечно, мы не могли этого допустить. Отец принял форму тяжёлого лингама, и поставил Раване условие: где Равана опустит этот лингам, там Махадэв и будет пребывать. Равана очень верил в себя и согласился на такое условие. И он бы донёс этот лингам до Ланки, но я придумал одну хитрость. Наслал на него большую жажду, и понес кувшин воды. Рвана думал, что выпил только кувшин, но на самом деле он выпил большой пруд! Конечно,

ему пришлось отойти по нужде, а лингам он попросил подержать меня. Ну, я и не удержал.

– Ох, дэвы, в этом вся ваша суть, – покачал головой Раху. – Сплошной обман. Но как только он случается не в вашу пользу – вы сердитесь, ну прямо как Вишну, который разделил мою голову и моё тело. Я успел всё-таки отпить амриты и не умер. Но с тех пор существование для меня не приносит никакой радости – я могу есть, но не могу насытиться, и всё такое… Чандра, если ты можешь хотя бы на некоторое время доставить мне все эти ощущения тела – я был бы счастлив!

– Попробую, – Чандра закрыл глаза, что-то прошептал, беззвучно двигая губами. В воздухе как будто бы что-то изменилось – как будто бы струна лопнула вдалеке, и раздался отзвук её звона.

– Ооо, я чувствую! – воскликнул Раху. Он рассмотрел свои руки, ноги, пощупал себя, потом съел модак. – Удивительно! Я знаю, что это иллюзия, но чувствуется всё как настоящее! Могу есть и чувствовать сытость! Так еда приносит гораздо больше удовлетворения!

С этими словами Раху начал уплетать за обе щёки и свою еду, и еду Ганеши и Чандры.

– Теперь ты совершенно счастлив, у тебя больше нет желаний? – спросил Ганеша с самым невинным видом.

– Как так нет? – возмутился тут же Раху. – Не вздумай меня надувать, Ганапати! Я хочу жить как дэвы – иметь свою локу, и роскошный дворец, и красивых женщин, которые мне прислуживают, и музыкантов, и…

– Раху, если все эти желания будут удовлетворяться, ты лопнешь, – погрозил пальцем Чандра.

– Если бы эти мои желания удовлетворялись бы, я был бы счастлив, – вздохнул демон.

– Давайте проверим, будет ли счастлив человек, если такие его желания будут удовлетворяться, – усмехнулся Ганеша. – Я выбрал одного преданного, ему сейчас нужно очень мало. Посмотрим, сколько ему нужно, чтобы ничего больше не желать.

Дэв и демон тут же последовали к человеку, на которого указал Ганеша. В очень бедной хижине, с прорехами в стенах и крыше, не было никакой мебели – только подстилки из жёсткой травы куш. Перед грубым глиняным изображением Ганеши, стоя на коленях, молился, сложив руки, бедно одетый мужчина. Вероятно, ему было не так уж много лет, однако горести и тяжёлая работа согнули ему спину и протянули морщины на лице раньше времени.

– О Ганапати! Ганеша, сын матушки Парвати и Господа Шивы! Молю тебя, окажи милость, избавь моего сына от страданий! Его мать умерла, как только родила его, я сам воспитываю мальчика. Он мне как песчинка в глазу – всё время думаю только о нём! Уже несколько дней, как у него сильный жар, никакие средства не помогают, он слабеет с каждой минутой! О Ганапати, ты же сильный и добрый, и мудрый – пожалей моего сына, избавь его от этой болезни!

С этими словами мужчина повалился перед статуей Ганеши и зарыдал.

– Ндаа, этот человек так поглощён

одной мыслью, что говорить ему сейчас что-то другое совершенно бесполезно, – недовольно заметил Раху.

Чандра же, незримый для глаз смертных, подошёл к подстилке, на которой метался в бреду маленький мальчик. Дэв озабоченно потрогал его лоб.

– Ганеша, дело плохо, – Ганеша тут же подошёл к больному ребенку и обеспокоенно пошевелил ушами.

– Я полагаю, это не простая болезнь, а проявления энергии зловредного асура, – продолжил Чандра.

– Хм, асура, – протянул Ганапати. – Сейчас узнаем!

Он тоже положил руку на лоб малыша и прикрыл глаза, чтобы лучше сконцентрировать своё духовное зрение. Олень, который всё это время тихо следовал за лунным дэвом, тоже пошевелил ушами в раздумье.

– Всё ясно, – объявил Ганеша, широко открывая глаза. – Этого невинного ребёнка мучает свирепый асур Мукасур! Он любит нападать на самых беззащитных и повергать их в пламя своего жара!

– Я слышал о Мукасуре, – оживился Раху. – Он, говорят, получил от Брахмадэва благословение, что никакое оружие, божественное или нет, не причинит ему вреда.

– Хм, так значит, оружием его укротить нельзя… – задумался Ганапати.

– Собираешься его убить? – усмехнулся Раху.

– Нет, убивать его нельзя – это принесёт вред мирозданию, – начал разъяснять Ганеша. – Мукасур отвечает за внутреннее тепло тела. Если его убить, то все существа станут холоднокровными – то есть их температура будет зависеть от температуры снаружи. А это нехорошо. Я собираюсь просто укротить его, поставить ему границы. Пошли.

Дэвы и Раху тут же перенеслись в пещеру, где обитал Мукасур. Оленя же Чандра оставил помогать малышу – за время путешествия олень впитал в себя немного лунной энергии и сейчас тратил её, ослабляя жар ребёнка.

– Хо-хо, какие гости, – пророкотал Мукасур ехидно. Он был огромного роста, с очень красным лицом, да и вся кожа у него была красного оттенка. – Чего тебе надо, Ганеша?

– Оставь в покое ребёнка бедного человека, – решительно потребовал Ганапати и топнул ногой. Пещера содрогнулась.

– Да зачем мне это делать? – фыркнул асур. – Мне нравится этот нежный, аппетитный ребёнок, и я задумал изжарить его и съесть! Уже немного осталось, не мешай мне, дэв.

Чандра с ужасом увидел, что в невыносимо жаркой пещере асура горит огромный очаг, а внутри него, на раскалённой сковороде, корчится призрачное подобие маленького мальчика, которого они оставили в хижине бедняка. Лунный дэв хотел было вытащить его, но жар от огня, разожжённого асуром, был слишком нестерпимым, и Чандра отшатнулся.

– Не лезь, тебе говорят! – рассердился асур и выпустил изо рта струю дымного пламени. Чандра съёжился, прикрывая лицо локтем, но Ганеша взялся за свой топорик и отвёл пламя от лунного дэва.

– А ты не трогай моего друга, – веско заявил Ганеша. – У тебя нет никаких прав мучить детей, Мукасур! Последний раз предупреждаю тебя – оставь ребёнка, иначе пожалеешь!

– А что ты мне сделаешь? – ухмыльнулся асур. – У меня благословение, что ни одно оружие, ни один предмет, включая части тела животных – когти там или жало, – не смогут причинить мне вред. Ни одно прикосновение, Ганеша!