Путешествие из Санкт-Ленинграда в Бологое
Шрифт:
И, наконец, consonantia – это гармония, вошедшая в звуки, то есть музыкальная гармония в нашем смысле.»
Исходя из вышеозвученного – двуединый попутчик (негаданно) становился ошеломляюще глубок и важен. Согласитесь, не поэтеске и душегубу решать судьбы моего мира; но – и поэтеске, и душегубу дано при этом присутствовать.
Итак, кто он, этот «двуглавый орёл» наш (и куда он полетит)?
Назовём его «musicus – это прежде всего тот, кто постиг гармонию мира (божественную гармонию) в её связи с собственно музыкальной гармонией. Стало быть, это скорее философ, мудрец, жрец, нежели композитор в современном смысле и еще менее исполнитель.
Главная цель «музософа»,
Совершенный музософ, очевидно, это тот, кто адекватно воспринимает, исследует, познает триединую гармонию, а также создает музыкальную гармонию в соответствии с принципами Гармонии мировой или триединой.»
Глаза Цыбина (воочию всё это до-ре-ми – выслушавшего) – вновь посетило давешнее больное выражение: он отчетливо ощущал ритуальность происходящего – щемящую, как прощанье с умершим или сочетание браком!
Когда в происходящем – нет святости, его ритуальность пуста, как телодвижения механизма. Не быть путешествию – без благословения; не стоять деревням без колодца, но и без праведника – не устоять
Когда в путешествии из Санкт-Ленинграда в Первопрестольную не участвует праведник, вся культурологическая «теодицея» новоявленного «Радищева» – эрзац; предположим – колодец возможно подменить флягою самогона; но!
До(!) этого – надо проделать так называемое Великое Делание. «Великое Делание, Великая Работа (лат. magnum opus) – в герметизме, алхимии и некоторых оккультных традициях, в том числе в Телеме, духовный путь, ведущий к трансценденции, совершенству и соединению с Божественным. В некоторых направлениях современной психологии термином «Великое Делание» обозначается процесс выведения бессознательных комплексов в сознание с целью реинтеграции. Завершение Великого Делания, символом которого выступает Философский Камень, понимается как кульминация духовного пути, достижение просветления или освобождение человеческой души от сковывающих ее бессознательных сил.»
Даже если всё это выглядит перегонкою по пуповине змеевика какого-никакого эликсира псевдо-бессмертия; согласитесь, процесс вос-питания (этим эликсиром) гомункула культуры – вполне в традиции русского попутья.
Ведь все мы (неутолимо) жаждем целокупности мира. Даже приблизительно не представляя (если не касаться учения Церкви), чего именно жаждем.
«В алхимии Великое Делание – название алхимического процесса трансформации первовещества в философский камень или Эликсир жизни. Усовершенствованием человека достигают воздействия на процессы в микро- и в макрокосме. 4 стадии алхимического Великого Делания – это нигредо («черный»), альбедо («белый»), цитринитас («желтый») и рубедо («красный»). Иногда выделяют лишь три стадии Великого Делания: разложение (нигредо), возрождение (альбедо) и окончательного совершенство (рубедо).
Знаменитый александрийский алхимик Зосима Панополитанский описывает цель алхимии как достижение совершенства, в результате которого алхимик устанавливает связь с божеством, заключенным в нем самом; символом этого процесса служит Философский Камень.»
Цыбин опять подумал (заключил Слово в мысль):
– Душа приходила во плоть – как камень её расколоть!
Зададимся вопросом: «Великое Делание, Великая Работа (лат. magnum opus) – в герметизме, алхимии и некоторых оккультных традициях, в том числе в Телеме, духовный путь, ведущий к трансценденции, совершенству и соединению с Божественным. В некоторых направлениях современной психологии термином «Великое Делание» обозначается процесс выведения бессознательных комплексов
Немного фактуры: «Элифас Леви (1810-1875), один из первых церемониальных магов Новейшего времени и один из вдохновителей Герметического ордена Золотой Зари, подробно рассматривает понятие Великого Делания, выводя его за пределы узкого алхимического контекста:
Сверх того, в природе существует сила, безмерно превосходящая своею мощью силу пара: один-единственный человек, умеющий управлять и руководить ею, способен преобразить с ее помощью лик земли. Сила эта была известна древним; она представляет собою некий универсальный агент, подчиненный принципу равновесия как верховному закону, а управление ею имеет самое прямое отношение к величайшей тайне высшей магии <…> Этот агент <…> в точности то же самое, что средневековые адепты именовали первоматерией Великого Делания. Гностики описывали его как огненное тело Святого Духа; в тайных обрядах Шабаша и Храма он был предметом поклонения, символически представленным в образе Бафомета, или Мендесского Андрогина.
И далее:
Великое Делание – это, прежде всего, самосотворение человека, то есть полное и всецелое овладение своими способностями и своим будущим и, в особенности, совершенное освобождение своей воли.»
Так что никаких секретов: решившись стать душегубом -Цыбин (быть может, не вполне осознанно) рвётся в демиурги. Всё это бесовство привело его не к космогоническим трансформациям, а к манипуляции человеческим восприятием реальности; Цыбин был обречён на ничтожество (благодаря этому – становясь почти неуязвим: функцию «энтропии» уничтожать бессмысленно).
Но! Мы и сами зададим себе несколько праздных (мы в дороге, коротаем попутье) вопросов: чем не ритуал для нас эта поездка по русской земле на электрическом поезде? Более того (и больней) – не стала ли для нас ритуалом больная и горячая история земли нашей? Не слишком ли легко и обезболенно мы о ней рассуждаем (не осознавая потери Царства Божьего)?
Земные истоптались каблуки.
Небесные шаги стали легки.
Произошло со мной давно известное.
Был тела раб, но стал я телом слаб.
И силу мышц я заменяю делом.
Компьютерною мышью проверяю,
Насколько по теории Боэция
Музы'ка Сфер, музы'ка инструмента
И исполнения техника совпали.
Традиции я привожу пример.
Потуги отвергаю интуиции.
Мне незачем заглядывать за дали
Музы'ки хромосом! Я сотворён
Или составлен мускулом корпускул,
Решается сейчас. За мною глаз да глаз.
Прекрасный сон или ужасный сон.
И ведь нет никакого дела до того, что (в описываемые мной годы) – и бытие в сети ,и прелести компьютеризации оставались ещё зачаточны; нам это – всё равно: мы (сторонние и остраненые) – смотрим из грядущего: приходя (такими) в прошлое, мы и сами опошляемся: так (и так – едва-едва одушевлённые) вещи – перестают быть вещим.
И (действительно) – что (нам) обезболенная наша жизнь; пусть даже – имеется в виду внешняя (мировая) душа, которая (мелькая, как в окнах поезда)– хорошо проанестезирована; что такое постмодерн глобализации?