Путешествие коммивояжера по продаже фаллоимитаторов
Шрифт:
– Я не знал и не мог уследить.
– Тогда я не понимаю.
Мужчина пожал плечами.
– Это пришло ко мне всего несколько минут назад, и, если ты подождешь, держу пари, то же самое произойдет и с тобой.
Память начала возвращаться к нему.
– Вы правы, - сказал Ральф.
– Итак, сколько лет прошло?
– 11 лет и 6 месяцев.
Беззубый старик перед ними повернулся и сказал:
– Черт возьми, вы оба юнцы! Я занимаюсь этим уже 121 год!
На лице другого мужчины отразилось изумление. Ральф тоже был поражен. Ему почти хотелось поклониться, но он не мог, так
Когда он был уже слишком высоко, чтобы что-то видеть, Ральф повернулся к передней части автобуса. Глаз в небе был таким большим, что занимал все водительское окно.
– Ты видел, как он горел, не так ли?
– спросил мужчина напротив него.
– Да, - ответил Ральф, все еще глядя на глаз. - Но разве вы не видели этого?
– Нет, приятель. Это была твоя остановка. Но я видел, как он горел у меня, и наслаждался каждой минутой.
Тогда он повернулся к нему.
– Подождите… Вы видели Бога и фабрику и получили монету, верно?
Мужчина кивнул.
– Но если все горело для вас, то это не могло гореть для меня.
Он пожал плечами.
– Я думаю, у всех нас есть свои собственные версии этого места.
– Я бы хотел, чтобы все версии сгорели, - сказал Ральф. - И я почти жалею, что не могу остаться, чтобы помочь сжечь их.
– Нет, это слишком большая ответственность для одного человека. Ты же знаешь, что мы не можем помочь другим продавцам. Мы можем помочь только себе.
С этими словами мужчина взял журнал, втиснутый между сиденьями перед ним, и Ральф откинулся на спинку сиденья, чтобы насладиться остальной частью поездки, глаз теперь настолько увеличился, что были видны только большая голубая радужка и зрачок. Когда он снова выглянул в свое окно, Ральф увидел рекламный щит, висящий посреди пустоты в небе. «ТЕПЕРЬ ВЫ ВОЗВРАЩАЕТЕСЬ», - говорилось в нем.
Казалось, что знак был неполным. Вы сейчас возвращаетесь куда? Но потом он подумал об этом и решил, что это действительно имеет смысл.
Обернувшись, Ральф увидел то, что было на обратной стороне знака, через задние окна автобуса:
ВЫ СНОВА ВОШЛИ.
Автобус въехал в зрачок глаза, и глаз моргнул.
Молочное возбуждение
Уильям Эзра Торо налил молоко в высокий стакан. Он вернул кувшин в холодильник
Тишину нарушил густой голос с немецким акцентом:
– Пожалуйста, не пей меня.
Уильям посмотрел на молоко.
– Ты сегодня разговорчивый, да? Разве ты не видишь, что я пытаюсь читать?
– У меня нет глаз, - ответило молоко.
– Извини; у меня была слепая тетя, - он снова перевел взгляд на бумагу. - Но я все равно собираюсь выпить тебя.
Стакан с молоком бешено завибрировал.
– Пожалуйста, сэр! Пожалуйста, не заставляй меня умолять!
– Ради бога, не мог бы ты просто...
– Я готов предложить тебе все что угодно! – Молоко на мгновение замолкло.
– Все что угодно, кроме секса!
Уильям ухмыльнулся.
– Боюсь, что это должен быть секс, любовь моя.
– Но...
– Это единственный способ, - он расстегнул молнию на брюках и ухмыльнулся. - Видит бог, старая жена не заводит меня с тех пор, как я запер ее в подвале.
В течение нескольких минут молоко оставалось безмолвным. Наконец тихий, пронзительный голос сказал:
– Если это то, что нужно, тогда... хорошо, но я девственник, так что, пожалуйста, будь нежным.
Уильям рассмеялся.
– Я просто пошутил. Какой секс может предложить стакан молока?
– Секс с молоком.
Его лицо исказила гримаса.
– Я не хочу об этом думать. Кроме того, ты молоко-мужчина, и, если я займусь с тобой сексом, это может сделать меня геем.
– Если я не могу дать тебе секс, то что я могу тебе предложить?
– Ничего. Я собираюсь выпить тебя.
Уильям сделал паузу.
– Прошу тебя, нет, ты не можешь…
– Ошибаешься. Я могу и сделаю это. Пить легко, ты же знаешь. Все, что мне нужно сделать, это поднять тебя и проглотить.
Молоко начало всхлипывать.
– Я пил молоко раньше, тонны молока, и я никогда не видел такого невротического стакана с молоком. На самом деле, ты первый стакан с молоком, который вообще заговорил. И вообще, что тебя так взволновало? Почему ты такой взволнованный?
Со стекла капал конденсат, словно слезы.
– Потому что… потому что, если ты выпьешь меня, я умру.
– Ты молоко, - заявил Уильям. - Молоко не живое и не мертвое.
– Ох.
Молоко замолчало.
Уильям вернулся к чтению своей газеты. Центральный разворот на этой неделе особенно соответствовал его вкусам. Он потратил некоторое время, разглядывая ее вялые груди и зеленую кожу, прежде чем перейти к некрологам на следующей странице.
– Извини, что побеспокоил тебя.
Он уставился на стакан с молоком.
– Какую часть из «не живое, не мертвое» ты не понял?
Молоко больше ничего не сказало.
Удовлетворенный, Уильям вернулся к газете. Когда он открыл газету на спортивном разделе, костяшки его пальцев задели стакан с молоком, опрокинув его на пол.
Он слышал смех как по пути вниз, так и после удара о пол стакана. Нарочито, он встал на четвереньки, и начал слизывать молоко с пола, пока оно не кончилось и его язык не начал кровоточить.