Путешествия в тропики за самоцветами

Беус Алексей Александрович

Внезапно взгляд Килелу отметил что-то необычное. В широкой трещине камня, заполненной рыжей землистой массой, сверкала яркая блестящая звездочка. Отражая лучи заходящего солнца, она казалась совершенно чуждой на спокойном фоне окружавших ее серых и коричневых тонов. Килелу поднялся, сделал несколько шагов и нагнулся над трещиной. Из ноздреватой почвы, ближе к стенке трещины торчал диковинный двуцветный кристалл, какого охотник никогда раньше не видел. Он протянул руку, легко вынул его из землистой массы и поднес к глазам. Плоский кристалл с заостренной, как у топорика, головкой был похож на миниатюрный каменный скребок, каким женщины в деревне обрабатывают шкуры убитых животных, очищая с них жир. Отполированные природой грани кристалла сверкали и искрились, но его главной особенностью была удивительная, необычная окраска. Казалось, что на прозрачную небесно-голубого цвета толстую пластинку была надета зеленовато-желтая шапочка.

Кристалл был двуцветный, голубой с почти оливковой головкой. Килелу вытащил длинный нож и стал сосредоточенно ковырять рыхлую породу внутри трещины. Вскоре в его руках оказались еще три дивных кристаллика чуть меньшего размера, но такой же необычной окраски.

Солнце уже начинало клониться к горизонту. Килелу выпрямился, надежно завязал кристаллы в полу своего немудреного одеяния, поднял убитых зайцев и быстрым шагом стал спускаться вниз по склону. В его голове мелькали еще но совсем определенные мысли о том, что он будет делать с найденными удивительными камнями. Он чувствовал, что их можно продать, и надежда заработать несколько десятков, а может быть, и сотню шиллингов придавала ему энергию и бодрость. Понаслышке он знал, что в полусотне километров от его деревни, в Аруше, одном из известных городов Танзании, есть иностранец, который скупает случайно найденные прозрачные камни у крестьян и охотников. Может быть, он купит и его кристаллы, ведь они такие необычные.

В маленькой ювелирной мастерской грека Петрополуса, приютившейся на одной из улиц Аруши, царило оживление. Сам Петрополус и его два подручных молодых швейцарца с удивлением рассматривали четыре совершенно необычных двуцветных кристалла, которые он только что купил у неизвестно откуда появившегося чернокожего охотника. Расспросив его, где были найдены кристаллы, Петрополус заплатил Килелу сто шиллингов (100 танзанийских шиллингов — около 9 руб.) и стал соображать, что бы это могло быть.

В мастерской гранились ярко-красные и изумрудно-зеленые гранаты, фиолетовые аметисты и винно-желтые цитрины, добываемые в этой части Танзании безыменными черными старателями, однако такие странные кристаллы Петрополус видел впервые. Оказалось, что они не только двуцветные, но и окраска кристалла меняется, если смотреть на него с разных концов. Она то синяя, то почти бесцветная, то желтая с оливковым оттенком. Петрополус достал стальную иглу и поцарапал плоскость кристалла. Игла оставила царапину, ясно видимую на блестящей грани. Настоящий драгоценный камень должен быть твердым и не поддаваться стальной игле. Иначе после огранки, в кольце, ожерелье или браслете могут быстро стереться ребра между гранями, появятся царапины и померкнет волшебная игра цвета в камне, выявленная искусством гранильщика.

Петрополус задумался. Что же делать с кристаллами? Опыт ювелира подсказывал ему, что, несмотря на сравнительно невысокую твердость, минерал, несомненно, имеет ювелирную ценность. А что, если послать кристаллы на исследование и экспертизу в крупную ювелирную фирму? Петрополус имел давние связи с «Тиффани», крупнейшей американской фирмой, торгующей бриллиантами и самоцветами. Фирма охотно покупала у Петрополуса ярко-зеленые по окраске похожие на изумруд гранаты-тсавориты, а иногда и крупные более обычные кроваво-красные гранаты-альмандины.

Вскоре один из помощников Петрополуса с партией самоцветов, предназначенных для продажи, взошел в Дар-эс-Саламе на борт самолета компании «Свиссэр», направлявшегося в Цюрих. В потайном кармане его брюк находились два кристалла неизвестного двуцветного минерала, найденные Килелу. Через два дня он был в Нью-Йорке.

В минералогической лаборатории фирмы «Тиффани» кристаллы подверглись всестороннему исследованию. В первую очередь на специальном приборе — рефрактометре — определили величину преломления света в кристалле. Затем от кристалла осторожно откололи крупинку и исследовали ее под поляризационным микроскопом. После этого крупинку растерли в агатовой ступке в порошок и поместили в рентгеновский аппарат. Рентгенограмму тщательно изучили и сравнили с известными однотипными эталонами в толстом минералогическом справочнике. Ошибки быть не могло. Привезенный из Танзании минерал оказался прозрачной разновидностью довольно обычного в природе минерала — цоизита, обладающей совершенно необычными цветовыми оптическими эффектами. Исследователи нашли также, что помещенные в электрическую печь и нагретые до определенной температуры кристаллы танзанийского цоизита приобретают удивительную ярко-синюю окраску, даже более глубокую, чем у сапфира. Камень легко гранился, и после этого радовал глаз непередаваемой игрой синих тонов. Позднее, почти через год, немецкие и английские ученые почти одновременно и независимо друг от друга опубликовали данные об исследовании нового самоцвета. Они окончательно подтвердили принадлежность минерала к группе цоизита.

Молодой швейцарец, помощник

Петрополуса, был принят коммерческим директором фирмы «Тиффани». У него на столе в прозрачной коробочке на белой мягкой подстилке лежал сверкающий искусно ограненный ярко-синий самоцвет, совсем непохожий на кристалл, найденный Килелу.

«Скажите господину Петрополусу, — медленно, но четко произнес коммерческий директор, — что «Тиффани» купит у него любые количества нового танзанийского самоцвета, будем называть его танзанит, и по цене более высокой, чем ему может предложить какая-либо другая фирма».

Так, сравнительно недавно, в середине 60-х годов, родился новый самоцвет — танзанит, за короткое время, несмотря на невысокую твердость, завоевавший большую популярность в мире ювелиров и любителей камня.

Для Петрополуса не составило большого труда разыскать Килелу и вскоре группы черных старателей, появившиеся на склонах Голубых холмов, начали поиски необычных разноцветных кристаллов. Из нор закопушек на поверхность поднимались осколки породы и тщательно разбирались в поисках кристаллов танзанита. Удача старателей была изменчива, и часто после многих дней тяжелой работы, израсходовав припасы, старатель возвращался домой в деревню без добытых кристаллов и без цента в кармане. Но находились и счастливцы, которым попадалась заветная трещина с гнездами синих плоских кристаллов, одетых в желтые шапочки. Наконец, в дело вступили серьезные предприниматели и на месторождении был заложен карьер. Однако правительство Танзании, решив прекратить хищническую добычу самоцвета, национализировало месторождение танзанита.

Историю танзанита я собирал по кусочкам у геологов, ювелиров и горняков в Аруше, Дар-эс-Саламе и Нью-Йорке. Пришлось, конечно, придумать необходимые детали, чтобы собрать все воедино. Оставалось самому побывать на месторождении. Это оказалось не так уж трудно. В Аруше находилась база геолого-поисковой экспедиции ООН, которой мне как техническому советнику Секретариата ООН пришлось заниматься в течение ряда лет. И вот в одно из посещений Танзании, получив предварительно любезное разрешение местной горнорудной корпорации, я договорился с руководителем экспедиции о совместной поездке на танзанитовый рудник. Выбрав свободную от работы субботу, мы поместились в «Лендровер» и в ясное солнечное утро в сопровождении еще двух машин с сотрудниками экспедиции выехали из Аруши в южном направлении, в район Мерелани.

Аруша — небольшой очень зеленый городок, расположенный в Северной Танзании, почти у подножия потухшего вулкана Меру на высоте несколько более 1000 м над уровнем моря. Эта высота, несмотря на близость к экватору, смягчает тропический климат, делая его почти курортным. Здесь нет той угнетающей влажности, характерной для прибрежных низменных районов Восточной Танзании, и даже в жаркие безоблачные дни дышится легко и свободно. Недаром Аруша служила и служит очень удобным местом для всевозможных совещаний и конференций. В этом городе были выработаны и приняты важные международные документы, особенно касающиеся независимости стран Африки. На запад и на север от Аруши в нескольких часах пути на автомашине расположены знаменитые национальные парки Танзании — Лейк Маньяра, кратер Нгоропгоро, Серенгети, Маунт Меру, Килиманджаро. Сотни туристов из Европы, Америки и Японии ежегодно стекаются в Арушу, с тем чтобы на арендованных минн-автобусах проехать в заповедную саванну, где пасутся тысячные стада антилопы гну, быстроногих зебр, массивных свирепых буйволов и экзотические группы ярких грациозных жирафов. Недавно построенный современный международный аэропорт Килиманджаро, расположенный вблизи от Аруши, ежедневно принимает авиалайнеры из Лондона, Цюриха или Амстердама, заполненные туристами, жаждущими ощутить африканскую экзотику. Они рассеиваются по отелям Аруши, создавая трудности в бронировании номеров для тех, кто приезжает сюда по делам, как это неоднократно случалось и с нами.

Наша поездка на танзанитовый рудник началась не очень-то удачно. Не успели мы выехать на окраину Аруши, как выяснилось, что дорогу туда никто толком не знает. Было точно известно, что нужно ехать на юг… и это все. Пока что дорога шла по кофейным плантациям, перемежающимся с небольшими деревушками. Время от времени мы проезжали мимо огромных флембойянтов, ветки которых были сплошь покрыты огненно-красными цветами, за которыми не было видно ни стволов, ни листьев. С ними соревновались в красоте раскидистые акации, также покрытые ковром ярко-красных соцветий. Кофейные рощи сменились бесконечными плантациями сизаля, копьевидные листья которого, собранные в гигантскую розетку, были увенчаны десятиметровыми столбами соцветий. Куда ни посмотришь, вокруг все заполнено сизалем. Получаемые из него волокна местная промышленность использует для изготовления исключительно прочной веревки и морских канатов. В век нейлона и других синтетических волокон замечательные свойства сизаля все еще обеспечивают ему сбыт на мировом рынке.