Путеводитель по жизни
Шрифт:
И даже, как-то, не возникает вопроса: «А для чего надо получать удовольствие? Какой смысл? Ведь результата же, как такового, не будет?».
По крайней мере – у меня не возникает.
Понятно, что получение ощущение радости – это конечная цель.
Хотя, некоторые post factum могут раскаиваться. Ведь можно было бы потратить деньги на что-нибудь другое, например, купить какую-нибудь нужную вещь, которая хоть и не доставила бы столько радости сразу, но зато избавила от дискомфорта. Тут вступает в силу контекст целесообразности какого-либо действия: «А может получить радость другим, более выгодным, способом?».
Контекст
А в конечном итоге, всё равно – для кого-нибудь.
Его можно отразить в таких тезисах:
Существование какой-либо вещи оправдано и в ней есть смысл, если от неё есть прок и толк.
Существование какой-либо вещи оправдано, если она может служить средством для достижения каких-то целей.
Существование какой-либо вещи оправдано, если она имеет какое-либо предназначение.
Для государства существование инвалидов и пенсионеров бессмысленно. Это «пустышки» в плане уплаты налогов. Более того, на них приходится тратить бюджет. Это если рассматривать с точки зрения, что человек предназначен быть вещью, полезной для государства. А если рассматривать наоборот? А наоборот вряд ли получится. Государство (социум) – это хоть и абстракция, но его интересы всегда выше, чем интересы конкретного гражданина (члена этого общества). Платить пенсии и дотации государство не заинтересовано, но вынуждено. Точно так же, как призывник не заинтересован идти в армию, но вынужден.
Откуда пошло понятие «смысл жизни»?
Вероятно, оно является следствием вопроса: «Ради чего я живу?».
Является ли убедительным ответ: «Просто живу. Не ради чего-то, а живу поскольку я родился и мой жизненный цикл ещё не завершён»? Да, вполне. Это если отвечать на него, имея в виду контекст смысла №4 – контекст полезности.
То есть, существование человека оправдано, даже если от него нет никому проку и толку; и если он не служит ни для кого средством для достижения каких-то целей; и если он не имеет понятия о своей миссии и предназначении.
Человек – не средство для достижения каких-то целей.
Конечно, можно использовать человека для удовлетворения интересов государства, социума или другого человека. Но если человек позволяет ставить чужие интересы выше своих собственных, может он от этого получает удовлетворение? А если человека используют, а ему взамен от этого польза очень маленькая или вообще полы нет, то ему следует быть умнее.
В отличие от других вещей, человек предназначен не только для того, чтобы приносить пользу другим, но и самому себе. То есть смысл замыкается на самом человеке.
Должен ли у человека обязательно быть смысл жизни?
А это – смотря с какой стороны поглядеть.
В контексте полезности смысл жизни у человека может быть, а может и не быть. Это каждый для себя решает сам.
А в других контекстах?
Вопрос о смысле жизни в контексте целесообразности распоряжения временем:
«Какой смысл тратить время на то, чтобы жить»? – является бессмысленным в виду отсутствия альтернатив.
А на что ещё тратить время, если не на жизнь?
Вопрос о смысле жизни в контексте оснований или целесообразности достижения цели – жить:
«Быть или не быть – вот в чём вопрос!?»,
«Есть ли смысл
«Стоит ли жизнь того, чтобы её жить?»,
«Представляет ли жизнь достаточно ценности, ради чего стоит жить?».
Я на вопрос о смысле жизни в этом контексте, отвечаю так: «Цель жить имеет смысл, если результатом является совокупная удовлетворённость жизнью».
Поскольку достижение всех целей, в конечном итоге, сводится к получению удовлетворения.
Таким образом, жизнь, которая не приносит удовлетворения – бессмысленна.
А если жизнь бессмысленна?
Если жизнь бессмысленна, то она – скучна. Смысл придает жизни интерес, и напротив, интерес к чему то наполняет жизнь смыслом.
Стоит ли скучная унылая жизнь того, чтобы её жить? Логично предположить, что – не стоит. А какие есть альтернативы?
Сделать так, чтобы жизнь приносила удовлетворение?
Изменить жизнь? А как? Найти новые источники удовлетворённости и избавиться от источников, вызывающих неудовлетворённость? А если из этой затеи ничего не получается? Может, как призывают многие умники, изменить отношение к жизни? Это совет для дураков, но в подавляющем большинстве он не срабатывает.
И вовсе не потому что дураков меньшинство. Их, естественно, большинство.
Почему для дураков? Потому что у умных по определению должно быть правильное отношение к жизни.
Иначе непонятно – в чём же тогда отличие между умным и дураком?
Чтобы изменение отношения к жизни привело к получению удовлетворения от жизни, необходимо два условия.
Первое условие – необходимо, чтобы проблемы, которые не дают человеку получать удовлетворение от жизни, были искусственными или субъективными.
Соответственно – чтобы человек был – дурак.
Тогда, поняв, что оснований быть недовольным жизнью у него нет, человек начинает жизни радоваться.
Тут тоже не всё так просто, поскольку понять это – подразумевает отказаться от своих прежних принципов и убеждений. Дураки, как правило, идут на это с очень большой неохотой. Иначе они не были бы дураками.
Но самое главное условие – второе. Чтобы у человека была способность радоваться.
Что значит изменить отношение к жизни? Это – начать смотреть на жизнь и на жизненные проблемы другими глазами? Если жизнь не приносит удовлетворения, куда деваться то? Умереть? Многие рады были бы, а как? Имеющиеся у них в наличии или доступные способы лишения себя жизни их не устраивают.
Получается, что жизнь, конечно, паршива, но не настолько, чтобы для избавления от неё сознательно идти на очень неприятные действия. Если бы умирать было приятно, тогда другое дело. Есть лёгкие и даже приятные способы лишения себя жизни, но они подавляющему большинству недоступны. И если у кого-то в голове крутятся мысли о том, что жизнь бессмысленна и не приносит удовлетворения, то это вовсе не значит, что он готов лишить себя жизни. Если человек не хочет жить и не боится смерти, то это ещё не является основанием для того, чтобы умереть. Ведь для того, чтобы умереть человек должен сделать вещи, которые ему делать очень неприятно и не хочется – например, вскрывать вены, вешаться или прыгать с моста. Жить не хочется, но до такой степени, чтобы делать такие неприятные вещи. Да и страшно.