Пути Держателей. Книга первая
Шрифт:
Юноша так и не усмотрел, когда демоница успела свить заклинание, острой трезубой вилкой посверкивающее в ее левой ладони. Он лишь согласно кивнул, отступая на шаг влево и опуская мешок на один из ящиков.
А когда повернулся к скучающим поодаль напарникам одноглазого, старший вербовщик уже напарывался горлом на удар суккуба. Молниеносно отдернув руку, демоница уколола еще и еще, метя ровно над бронзовой горжетой и совершенно не давая опомниться.
Вцепившись мохнатыми лапами в ворот колета, одноглазый осел на грязную землю переулка, истекая кровью.
Остальные рекрутеры среагировали мгновенно, бросаясь вперед и выдергивая из-за спин изящные сабли. Давясь собственным рычанием и слюной, побежавшей с оскаленных клыков, они навалились на Киоши.
Выскальзывая из водоворота гудящей стали, тот перчаткой — осторожно, на пробу, — блокировал несколько ударов, удивляясь, как быстро движется его вооруженная рука. Казалось, заклятый подарок Сконе дрался сам, желая, чтобы ему лишь указывали цель.
Еще не утих звон железа, как Овилла прыгнула вперед, стряхивая с руки кровавую пену.
— Ты прав, я точно знаю, чего хочу от жизни…
Она улыбнулась томно и хищно, покручивая в пальцах заклинанием.
Демоны Мишато пригнулись, с прищуром рассматривая нападавших. Их гривы встали дыбом, глаза сверкали гневом, короткие пальцы судорожно сжимались на сабельных рукоятях. Из приоткрытых глоток донесся монотонный глухой рык, но более вербовщики не произнесли ни звука. Сколь бы неожиданной не стала смерть их старшего, вербовщики продолжали действовать осторожно и профессионально.
Левой рукой Киоши сорвал изрубленную тряпку, посверкивая переливами железных чешуй.
— Ай-йана-ха! Драка! Драка! Здесь дерутся, сюда!
Крики долетели из-за их спин так быстро, словно оживленная улица только и ждала, когда в дело пойдут клинки. Прохожие и бродячие зеваки метнулись к переулку, толкаясь друг с другом и занимая самые удобные места.
Кто-то принялся карабкаться на соседние балконы, цепляясь за края зданий и вывески. Стало слышно, как ударили по стенам распахнутые двери таверны, как опрокидываются лавки, бьется посуда. Те, у кого не было денег на посещение кровавых арен, торопились не упустить бесплатного представления.
Стараясь не обращать внимания на нарастающий за спиной гул, Киоши начал наступать вдоль левой стены закоулка. Овилла тенью наступала справа от него.
— Ну, ублюдки, — яростно прошипела она, стегая хвостом по растрескавшимся бокам ящиков. — У вас есть выбор. В первом случае вы быстро рассказываете, зачем Мишато послал в Назандар своих аристократов. Во втором — я получаю эту информацию сама. Но обещаю, что будет больно.
Вербовщики вновь обменялись короткими, полными ненависти взглядами.
Теперь они уже не пытались скрыть под плащами богатую вышивку, одновременно расстегнув накидки и сбросив их на землю. Даже сквозь толстую кожу армейских колетов было видно, сколь сильны противники, и Киоши порадовался, что их осталось только двое.
Рекрутеры продолжали пятиться, шипя и брызжа слюной. Из глоток вырывался тяжелый,
— Прикусили языки? Что ж, вы сделали выбор…
В этот момент, загнанные почти до конца переулка, демоны Мишато одновременно ринулись в атаку. Суккуб в мгновение ока подпрыгнула, опускаясь на высокий массивный ящик, но Киоши не успел рассмотреть большего — отблеск вражеского клинка резанул по глазам, и юноше пришлось отпрыгнуть, сбивая перчаткой.
Сталь еще дважды швырнула поверх голов потоки искр, прежде чем сцепившиеся противники ударились в стену — молодой тоэх пытался отбросить противника обратно в тесноту тупика, тот же рвался наружу, в сторону шумной улицы.
С легкостью вырвавшись из захвата Киоши, вербовщик с желтой гривой ударил еще раз, стараясь рассечь врага снизу вверх от самого паха. На этот раз юноша блокировал удар клинком перчатки и бросился вперед в надежде на плотный клинч. Сабля от отлете вонзилась в угол ящика, с хрустом разлетелись щепки. В следующий миг заклятая перчатка сама перехватила клинок у рукояти, и сражающиеся тесно сцепились, тяжело падая на землю.
Из-за спин летели ликующие крики зевак. Кто-то бил в импровизированный гонг, кто-то свистел.
Киоши уперся ногой в стену трактира, рывком перекатываясь на противника сверху. Тот рванулся ударить клыками, лязгнув белоснежным капканом буквально над ухом юноши, и выскользнул, извиваясь изо всех сил.
Взбитая ногами, оседала пыль.
Посланец лорда все еще пытался выдернуть зажатый в перчатке клинок, когда Киоши другой рукой рискнул ухватить того за горло. Пальцы соскользнули, вырвав клок гривы, и он вовремя отдернул кисть, избегая нового удара жуткими зубами.
Наконец Киоши удалось заломить противнику левую кисть, навалиться сверху и надавить, с наслаждением вслушиваясь в хруст костей. Вербовщик дико взревел, с воем роняя саблю и выскальзывая из залома, а его изуродованная лапа безвольно повисла вдоль тела.
Глаза демона с желтой гривой засветились угольками, когда он выхватил широкий кинжал, но Киоши, оттолкнувшись от земли, уже прыгал вперед. Удар пришелся в живот рекрутера, прямо в центр изящной кожаной кирасы, пропустившей клинок перчатки, словно масло. Глаза демона тут же остекленели, он все еще пытался вскинуть свое оружие, но юноша ударил еще раз, целя чуть выше. Перехватив лапу с кинжалом, он бил до тех пор, пока мышцы врага окончательно не ослабели под его пальцами.
Зеваки дружно взревели, хлопая и стуча по земле всем, чем могли — копытами, ладонями и кулаками, прутьями и хвостами. Едва не поскользнувшись в расплывающейся луже крови, Киоши обернулся, готовый идти на помощь рыжей спутнице.
Но подмога не требовалась.
Овилла сидела на шее поверженного противника в узкой щели между двумя ящиками, неестественным образом вывернув правую руку вербовщика поверх его лопаток. Склонившись над пышной гривой, суккуб прижимала алый клинок к подбородку рекрутера. Тот скулил, не решаясь дотянуться до оброненной сабли, и лишь скалил зубы.