Пути Держателей. Книга первая
Шрифт:
Банда Дарвала возмущенно загудела, в очередной раз качнувшись вперед.
Бес и арбалетчица с зелеными волосами шагнули вперед, но замерли как вкопанные, пригвожденные к месту властным взмахом командира. Главарь Плясунов вновь стал неподвижен, но руку с меча не убрал. Тогда Киоши нагнулся к умирающему одноглазому, срывая с его пояса увесистый кошель, заляпанный кровью.
— Я убил — я заплачу. Вот твои деньги, бандит, — левой рукой юноша высыпал на ладонь треть содержимого. — Пусть все будет по твоему закону. Этого хватит?
Дарвал оставался недвижим, и тогда Киоши бросил
Взгляды тоэхов вновь встретились, и Киоши демонстративно затянул кошель.
— И вот еще, — юноша повысил голос, чтобы услышали и на пустынной улице. — Я готов платить столько же любому демону Гив-Назандара, способному принести мне голову, завернутую вот в такую красно-золотую вышивку!
Пленный рекрутер за его спиной заревел, возобновив попытки вырваться, но суккуб хорошо знала свое дело, и тот мгновенно сник, заливаясь жалобным воем.
Бандиты зашептались, увлеченно жестикулируя и взвешивая слитки. Суккуб в железной маске, не опуская заряженного арбалета, подошла к Дарвалу сзади, что-то прошептала на ухо, но тот решительно помотал головой.
— Я остановился в «Хрустальной арфе», Дарвал. Знай, что красно-золотые носят с собой хорошие деньги, плюс ты получишь то, что доплачу я. Заманчиво? Тогда дерись за свои ценности, бандит.
Прищурившись, Дарвал резко развернулся на месте и твердым шагом направился прочь. Волосы его взметнулись, обнажая драгоценный камень на месте второго глаза. Остальные бандиты, убирая оружие, поспешили следом за вожаком.
Киоши тяжело, словно только что победил в еще одной схватке, вздохнул и поник плечами.
Овилла молчала, но теперь не раздраженно, а с долей неподдельного уважения.
— Собираем трофеи и уходим, — Киоши нагнулся, подбирая из пыли плотный бесцветный плащ с красивой латунной застежкой.
Суккуб рывком заставила своего пленника подняться на ноги. Юноша набил мешок оставшимися плащами, кошелями и лакированными шкатулками с бумагами; еще раз внимательно осмотрел переулок.
Раненый демоницей посланник Мишато начинал дышать, регенерируя прямо на глазах, но у Киоши не было никакого желания добивать его — из Назандара одноглазому теперь не выбраться.
Что-то наговорив пленнику на ухо, Овилла ногой распахнула двери «Арфы», по-хозяйски вваливаясь внутрь. Не оборачиваясь, Киоши вошел следом.
В кабаке не изменилось ровно ничего, как будто они и не выходили. На этот раз на вошедших не обратили никакого внимания, а кое-где посетители намеренно отворачивались от вербовщика, идущего впереди с заломленными лапами. Странная троица миновала зал, ступая на скользкую каменную лестницу.
Второй этаж оказался разделен на две части длинными коридорами. Следуя указаниям крохотного низшего, Киоши свернул в правый, останавливаясь у самой дальней двери. Толкнул толстые желтые доски, пропуская Овиллу и обреченного рекрутера. Цепко оглядел пустынный коридор с рядами одинаковых дверей и вошел, задвигая в пазы тяжелый засов.
Комната оказалась довольно высокой, без
Не ослабляя захвата, суккуб грохнула угрюмо замолкшего пленника на один из стульев. Киоши бросил мешок на кровать, осматриваясь в поисках Нитей, и через какое-то время ему все же удалось отыскать пару призрачных Красных, слабых и иссушенных.
С явной неохотой сняв перчатку, юноша умело заплел чару, прихватывая пленника к стулу старинным отцовским заклинанием. Закрепил кляп.
Овилла загадочно улыбалась, наблюдая за его работой. Возможно, Танара бы и смог выскользнуть из наброшенных пут, но поникший демон явно не обладал уникальными способностями проводника…
Наконец отпустив пленника, рыжая устало повалилась на второй стул и потерла забрызганные затвердевшей кровью руки. Киоши отволок пленного в дальний угол, отвернув лицом к грязной серой стене, и немедленно упал на голую кровать.
Устало скосил на подругу глаза:
— Мне кажется, или мы в очередной раз вляпались в неприятную историю?
Вместо ответа та встала, разворачивая набитый соломой матрац. Заставила юношу подняться, застелила и прилегла рядом, прижимаясь к его груди. За стеной раздались хмельные крики, грубый смех, что-то звонко разбилось. В наступившей тишине шумно сопел пленник.
— Поспи, если хочешь, — наконец прошептала красноволосая, удобнее устраиваясь рядом.
И только сейчас Киоши вспомнил, сколь непростой и долгий путь был проделан ими до Назандара.
Ноги тут же загудели, руки налились свинцом, в голове стало шумно. Повернувшись на бок так, чтобы отчетливо видеть пленника, молодой тоэх позволил усталости победить, все же чутко вздрагивая от любого шороха.
* * *
Тяжелый гул. Словно рычат сотни доменных печей — это горит земля. Размытые силуэты безумными зигзагообразными скачками мелькают в зареве, с дикими криками удаляясь прочь — в огонь, чтобы убивать еще и еще. Черные стаи ширококрылых птиц бороздят небеса, не боясь сгореть в пламени, облизывающем небо.
Падальщики слетаются на пир. Идет битва.
Нарастает рев, трескается полотно неба. В ослепительной вспышке над головой проносятся несколько реактивных истребителей. Магические огненные копья гонятся за ними, раздирая на части.
Картинки мелькают, сменяясь.
Он видит их — улыбающихся, гладко выбритых, в безупречных деловых костюмах, за одинаковыми трибунами, украшенными гербами и гроздьями микрофонов. Они машут руками и скалятся окружившей толпе, к ним поднимают детей, будто для благословения. Синее небо безмятежно и покрыто легкой пеленой невесомых облачков.