Пути Миритов. Холод знамений

Дана Канра

– Кто-то проник в его личную спальню, - доложил лакей.

– Так… - он потер влажный лоб горячей ладонью, - а остались ли следы?

– Видимых нет, - взгляд лакея стал испуганным и почти умоляющим. – Вас ждут, господин герцог, Ее Величество…

– Да, я уже иду. Нет нужды беспокоиться.

Штаны и колет Аминан надел быстро, с сапогами повозился несколько дольше, затем схватил лежавшую в ножнах шпагу, которую вчера отстегнул и бросил

небрежно на пол. Бросился прочь из спальни, туда, где лежал раненый сын покойного друга, велев сопровождающим его людям указывать дорогу и никому не отставать.

Лекари и бодрствующие придворные перенесли потерявшего сознание Виктора Моранси в другую комнату, где по приказу Аминана тут же выставили охрану из пяти дежурных гвардейцев. Повсюду горели свечи, факелы, метались испуганные люди. Спокойствие сохраняли, наверное, только сам герцог, растерянный Гай и королева. Бледная, дрожащая, она кусала губы, перебирала пояс шелкового халата, и пыталась сделать вид, что испытывает совсем малую долю печали и тревоги, но Анвар понимал, что это не так.

– Ваше Величество, - подхватив измученную страхом молодую женщину под руку, он довел ее до глубокого кресла и усадил, - расскажите, что вы знаете? Кто обнаружил тело?

– Я, - сказала она, немного помедлив. – В эту ночь Виктор приходил ко мне, и мы были вместе… - голос стыдливо стих, но потом Камилла набралась храбрости и продолжила: - Услышав шум, он вышел, а потом я услышала стук упавшего тела. И все. Когда я выбежала, преступник уже убегал, но тихо. Почти не слышно шагов.

– Значит, нападавший выманил его из ваших покоев. Кроме того, был осведомлен о его местонахождении.

– Или следил.

– Не исключено, - нахмурился Анвар. – Хорошо, что в темноте промахнулся, видимо, убийца неопытный или просто желал напугать.

Молодой король лежал на кровати без рубашки, и в полумраке виднелась белая полоса бинта на его плече – стало быть, остолоп, намеревавшийся поразить в сердце, промахнулся. Специально или нет? Надо схватить и допросить преступника, и Аминан велел подчиняющимся ему караульным гвардейцам, вызванным поспешно сюда, осмотреть все выходы из замка. Впору бы начать подозревать Силиванов, но один все время находился рядом с ним, другие отправились в Эртвест, третьи живут в особняке и скорее всего, знать не знают о покушении.

Кто-то играет с ним и семьей Моранси в кошки-мышки, и горе тому несчастному, когда Аминан Анвар станет кошкой! Резко повернувшись к Гаю с Хасаном, герцог велел обоим отправляться обратно в покои и не отставать друг от друга, во избежание новых неприятностей.

– Пусть приведут Льюиса Холта, - велел он, вспомнив, что после попытки похищения камеристки Холт и Силиван перекидывали друг на друга вину. Может, в этот раз удастся пролить свет на случившееся, благодаря их постоянным разногласиям?

– Но неано Холт в казармах, господин герцог, - учтиво доложил лакей. – Ее Величество за ним уже посылала.

– Час от часу

не легче! – пробормотал сквозь зубы Анвар. – Значит так, гвардейцы! До утра, ни на шаг не отходить от этой комнаты, а потом охранять королевскую чету, как собственные жизни. Ваше Величество, - обратился он к подавленной и поникшей Камилле, - вам лучше остаток ночи провести здесь. Эти покои имеют две комнаты.

– Благодарю вас, - она грациозно склонила голову. – Я послала за камеристкой Сюзанной.

– Конечно, девушка будет с вами. Лекари говорят, что рана Его Величества не опасна для жизни.

– Разумеется, - мертвым голосом промолвила Камилла Моранси, - но ни Виктору, ни мне уже год не дают спокойной и свободной жизни, и сегодня совершилось третье преступление, неано Анвар. Я не знаю, чего добиваются эти люди, но буду молиться Творцу, чтобы их злодеяния остались без результата.

Ответить на эти слова Анвару было нечего, однако он почему-то твердо знал, что выведет преступников на чистую воду, рано или поздно. А Виктор Моранси будет жить, он тверд духом и крепок телом – так сказал пожилой мрачного вида королевский лекарь.

– Сейчас Его Величеству необходимо отдохнуть, - добавил он напоследок.

Это означало, что герцогу и прочим посторонним людям, кроме королевы и гвардейцев, не мешало бы уйти восвояси и не тревожить раненого. Аминан так и поступил, напоследок пожелав Ее Величеству хорошего сна и силы духа, и, расспросив через час вернувшихся гвардейцев, узнал, что они не нашли ни человека, ни какой-либо оброненной улики. И если завтра обнаружится, что на мраморном полу нет следов уличной пыли, значит, преступник живет во дворце. Глупые слуги успели отмыть кровавые пятна у входа в покои королевы, но, обнаружив это следующим днем, Аминан не расстроился. Он вспомнил, что кроме Гая один Силиван во дворце все-таки присутствует – причем достаточно давно, чтобы изучить, как следует, все переходы и коридоры.

Им являлся Бенедикт Силиван или просто отец Бенедикт. Королевский священник, увиденный Анваром только во время коронации. Странный белокожий человек белыми волосами и фанатичным взглядом красных глаз, точно порождение Падшего, и во всем Фиаламе такое чудо не сыскать. Может, нападающим был он?

Но нет. Такие фанатики не нарушают заветов Творца – об этом подтвердил полностью пришедший в себя через несколько дней Виктор Моранси во время откровенного разговора. Нападавшего он не успел ни разглядеть, ни запомнить, и это только все ухудшало.

– Если виной всему и Силиваны, - сказал убежденно король, сидя на диване в накинутой на плечи белой рубашке и морщась от случайных движений, причиняющих боль в перевязанной руке, - то точно не священник. Не назову его хорошим человеком, но своему делу он предан. А дело его в том состоит, чтобы наставлять королевскую семью на путь истинный, и исповедовать их.

– А придворных? – на всякий случай спросил Анвар.

– Если те захотят. Где ваш друг Бедиль, неано Аминан?