Пути стражей
Шрифт:
Рыцарь нащупал под собой мех и сел, прислонившись спиной к одному из стропил шалаша. Эльфийка отбросила жезл и, приблизившись к храмовнику, опустилась перед ним на колени. Ее тонкие пальцы целительницы невесомо пробежались по безобразным выпукостям больного мяса на его груди и животе.
– У меня еще есть время, - бросил храмовник, накрывая ладонью девичью руку и мягко ее убирая.
– Но как смогла ты снять проклятие болотной ведьмы? Я... я чувствую - его больше нет. Это поразительно! Словно пелена упала с моих глаз, что мешала чувствовать и мыслить! Я не мог в полной мере насладиться чувствами из-за их многократно усиленной остроты, и едва мог думать из-за моих чувств и побуждений. Долгое время искал мага, которым мог бы помочь. Создатель, я побывал в нескольких
Молодая эльфийка хмыкнула. Храмовник понял ее по-своему.
– Тебе нечего бояться. Даже если бы мне не была свойственна благодарность, для того, чтобы принять решение бросить моих людей на магиню, подобную тебе, мне потребовалось бы куда больше времени.
– Не зазнавайся, солдат, - девушка насмешливо прищурила глаза.
– Я никогда не боялась храмовников. Но ты заблуждаешься о моей силе. Ты до сих пор жив благодаря не ей, а вот этому.
Магиня потянулась, поднимая с брошенной на снег шкуры черный жезл.
– Страж Алистер добыл его у Хранителя долийцев ценой большой жертвы. Это древний артефакт... Был, - передав жезл в руки явно заинтересовавшегося храмовника, уточнила она.
– Этот сосуд вмещал в себя мощь эльфийских королей - тех, что были магами. Вещи, подобные ему, безвозвратно утеряны множество веков назад. Великая удача была найти его у древнего Хранителя, - остроухая девушка коротко вздохнула.
– Этот жезл был отложен для битвы с архидемоном. Вспоминай об этом всякий раз, когда будешь поднимать меч на эльфа.
Она поднялась на ноги, отходя к походному столику, на котором были расставлены какие-то снадобья. Сэр Бьорн оглянулся было в поисках своей одежды, но внезапный приступ дурноты заставил его вспомнить, что, хотя проклятие ушло, болезнь его никуда не делась. Приступ был таким острым, что храмовник счел за лучшее быстро прилечь снова, откидываясь на лежавший в головах травяной мешок. С тревогой оглянувшаяся через плечо эльфийка мгновенно оказалась рядом, трогая его лоб. От прикосновения теплых пальцев целительницы дурнота постепенно отступала, оставляя по себе только слабость.
– Подожди вставать, солдат. Иначе все мои усилия будут напрасны.
Храмовник тяжело усмехнулся, вновь накрывая ее ладонь своей.
– Может быть, они и так напрасны, - он мотнул подбородком на участки пораженного болезнью мяса.
– Этого не вылечить ни одному магу. Даже тебе. Ты истратила магию сильного артефакта на старого проходимца, который все равно скоро умрет.
К удивлению сэра Бьорна, который ожидал увидеть огорчение или протест на лице эльфийки, та искривила губы в недевичьей усмешке.
– Архидемона этой палкой все равно не сбить. А ты, - она стряхнула ладонь храмовника, убирая волосы с его лба.
– Ты нужен армии. И отмеренного времени достаточно, чтобы ты с твоими храмовниками помог Стражам остановить морных тварей. Моими руками Создатель не просто так продлил твою жизнь. Подумай, ведь из отодвинутого срока нужно выжать как можно больше пользы. Так что ты уж постарайся.
Слетавшие с губ целительницы слова были жестоки, но ее пальцы как бы незвначай вдруг тыльной стороной погладили щеку храмовника - ласково и успокаивающе. Сэр Бьорн внимательно вгляделся в подрагивавшие отблесками пламени прозрачные глаза эльфийки - и внезапно ощутил всем своим очистившимся от древнего проклятия разумом что-то новое и доселе никогда ему не ведомое. Теплое и всеобъемлющее, оно опустилось, словно мягкое облако, мгновенно и невесомо проникая в истерзанное естество, даря чувство странного и - будто бы тревожного покоя.
Для отступницы не осталось незамеченным выражение изменившегося лица капитана. Долгую минуту она выдерживала взгляд главного над теми, кто многие столетия безжалостно преследовал таких, как она. Потом склонилась, обвивая крепкими руками шею подавшегося к ней рыцаря.
–
– На храмовников приятно смотреть, когда вы не нападаете. Доспех всегда в большем порядке, чем у обычных стражников, алые мантии, белые плащи... оружие от лучших кузнецов. Отличная выучка - я понимаю в этом толк, - она провела пальцем по губам сэра Бьорна, разглаживая его светлые усы.
– Но ты, солдат... Тебя трудно не заметить даже среди твоих бесстрашных воинов. Тот последний раз, когда ты одним ударом сбил в снег огромного оборотня... а потом туда же отправил храмовника, который был виновен в драке между ними... Я - дочь старосты деревни, в которой уже долгое время мирно сосуществуют люди и эльфы. Так было не всегда, и я знаю цену этого мира, и усилия, что требуются для его поддержания. И потому не могу не восхищаться тобой и тем, что и как ты делаешь, солдат.
Последнее рослая эльфийка проговорила уже шепотом, прикрыв глаза, и собираясь вновь приникнуть к губам храмовника. Но тот, повинуясь какому-то неведомому ранее порыву удержал ее.
– Не знаю, что ты навоображала себе, лесная женщина, но ты ошибаешься, - он вновь приподнялся на локте, выдерживая ее вопрошающий взгляд.
– Командовать этими людьми - моя работа, которую приходится делать, как привык. Но я не рыцарь без страха и упрека. Я убивал и пытал магов - иногда совсем юных. Только за то, что они родились магами, - он запнулся, не понимая выражения глаз целительницы, которая, как уже делалось понятным, в отличие от большинства женщин, умела открывать свои чувства только когда это было нужно ей.
– Я нарушал заветы Церкви, использовал свое положение в особых целях... Иногда даже для того, чтобы против воли принуждать подчиненных мне молодых магинь к противной Создателю связи. И... проклятье! Ты поторопилась составить суждение обо мне, не зная, с кем имеешь дело.
Он умолк, ожидая завершения вот-вот грозившего сделаться невыносимым разговора. Однако, молодая эльфийка вновь удивила его. Вместо гадливости и гнева на ее лице вновь появилась усмешка.
– Нет, солдат. Похоже, это ты так и не понял, с кем ты имеешь дело. Кому, как по-твоему ты только что сделался обязанным жизнью?
– она толкнула рыцаря обратно на постель из шкур.
– Я - дочь одного из самых сильных магов Тедаса. Мой отец - эльф, - смог подчинить себе людей, и, к тому же, не самых слабых магов. А во мне течет его кровь, - не стирая с лица усмешки, она тряхнула головой, и длинные темные волосы рассыпались по ее плечам.
– Неужели ты думаешь, что я не знаю, кто такие рыцари Церкви? Еще сопливой девчонкой я держала на цепи и убивала храмовников, которые приходили, чтобы убивать меня. Последнему перерезала горло при попытке побега. Ну, как? Ты хочешь говорить еще?
В очередной раз подавив удивление, сэр Бьорн ответил на ее улыбку и отрицательно качнул головой. Эльфийская целительница понимающе кивнула, выпрямляясь и распуская завязки одеяния на груди. И действительно - больше не говорила уже ничего.
Часть 67
Бесснежный, уже по-весеннему теплый день медленно полз к своей середине. Охрана Денерима, та, что была на стенах, и та, что несла караул у поднятых сейчас городских ворот, маялась от вынужденного безделья. Последняя седьмица зимы обернулась для обитателей холодного Ферелдена внезапным теплом. Леса и поля еще держались, укрытые подмокшим снежным покровом, но дороги уже раскисли, препятствуя не только повозкам, а и конникам без сложностей и надломов передвигаться между поселениями. Вот почему за день через ворота самого большого города и порта страны прошло едва ли с полсотни человек и эльфов, большинство из которых были работниками окрестных ферм, бредущих из дому, либо возвращавшихся в дома по своим мелким делам. Работы для стражей ворот не было, и те терпеливо дожидались полудня, чтобы уйти, наконец, в тепло казармы и сменить кисшие в холодной снежной каше сапоги.