Путин. Путеводитель для неравнодушных
Шрифт:
Борьба за «Русснефть» — это, конечно, отдельная тема. Здесь появляется фигура Олега Дерипаски, человека, который, по крайней мере у многих, ассоциируется с предыдущим олигархическим правлением и семьей Бориса Николаевича Ельцина. Он активно через разнообразные структуры пытается создать впечатление, что покупка активов «Русснефти» — это не его воля, а ему так поручили в Кремле. Хотя очевидность борьбы с Гуцериевым свидетельствует о том, что Дерипаска выдает желаемое за действительное, потому что господин Сечин и «Русснефть» явно недовольны таким развитием сценария. И опять встает в полный рост фигура Игоря Ивановича Сечина, человека, прикрепленного к «Русснефти», и его роль как в процессе над ЮКОСом и развенчании Ходорковского, так и теперь в преследовании Гуцериева. Ни в коей мере не обеляя Гуцериева, замечу, что по западным понятиям такого рода ведение бизнеса, вежливо говоря, портит репутацию. Поэтому у господина Дерипаски возникают реальные проблемы.
Ну и вообще, когда мы после этого начинаем говорить о разнице, стоит заметить, что
Игорь Иванович Сечин — человек, известный личным мужеством, очень близкий Путину, занимающий одну из самых важных позиций благодаря тому, что он определяет общий график встреч Президента, — вошел в одну историю...
Я не был близким другом Анатолия Собчака, но так получилось, что в последние годы его жизни я очень интенсивно с ним общался. К счастью, Анатолий Александрович не дожил до безмерной популярности своей дочери. Собчак был очень необычным человеком, обладал исключительно тонкой нервной организацией и какие-то вещи замечательно чувствовал, хоть и не всегда мог их сформулировать. Но предчувствия у него были очень верные...
Незадолго до своей смерти Анатолий Александрович пришел в кабинет к одному известному политическому деятелю и сказал: «Знаете, я тут написал для Владимира Владимировича некоторые свои мысли, которые могут быть ему полезны». И протянул листочек бумаги, исписанный от руки, — это были советы Президенту еще во время Президентской кампании. А человек, к которому он пришел, был хорошо знаком с Путиным и дружил с ним. Он с удивлением заметил, что написано от руки, и спросил об этом. Собчак ответил: «У меня нет компьютера, негде напечатать. Я пытался зайти к Владимиру Владимировичу, но этот Сечин — он же хуже Коржакова!»
Собчак интуитивно предвидел, кем в конечном итоге станет Игорь Иванович, хотя, конечно, он не мог ожидать такого расцвета. Он и сам не знал, насколько справедливыми оказались его слова. Он не знал, что высокоэффективный, тонкий, бесспорно преданный и обожающий Путина человек такими сетями оплетет подход к уху Владимира Владимировича, что станет реально самым сильным и самым влиятельным деятелем в стране и создаст свою, параллельную структуру управления великой Россией. Ни Роман Аркадьевич Абрамович, ни Михаил Маратович Фридман, ни Михаил Борисович Ходорковский даже в годы своего расцвета и близко не находились на таком фантастически недосягаемом, опьяняющем запахом денег Олимпе, как этот тихий, скромный военный переводчик. Думаю, многие никогда и не слышали об этом человеке, потому что настоящая власть и сила не нуждается в свете, она боится света, боится публичности, не хочет, чтобы ее избирали. Она не хочет быть подотчетной, она хочет быть лично преданной — прижаться всем телом, задушить в объятиях, зажать уши, поцелуем закрыть глаза, чтобы только через нее шла важная информация, и эту информацию модифицировать, преподносить чуть-чуть по-другому, говорить «вот сюда не надо смотреть, а туда — надо». Ведь Президент не обладает возможностью Господа Бога увидеть и услышать все происходящее на Земле. Президент всего лишь человек, у которого в сутках, как и у всех, 24 часа, а ведь он еще должен спать, есть, справлять естественные потребности, у него мало времени, чтобы что-то услышать и увидеть, и он может почерпнуть информацию, когда ему подготовят отчетик. Кто отвечает за эту часть? Алексей Алексеевич Громов, пресс-секретарь. А кто сверстает график встреч Президента, кто даст возможность Президенту почувствовать вибрацию жизни, как делал в свое время страшный тиран, враг человечества и абсолютно обожаемый лидер Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин, который каждую субботу на даче проводил встречу с парт- и хозактивом отдельных отраслей? Собиралось до полутора тысяч человек, и часов по восемь продолжалось более чем странное действо, когда Сталин с бокалом обходил всех, начиная от министров и заканчивая директорами производств, и о чем-то шептался. И министр трясся от страха: вдруг в этот момент в ухо вождю поступала информация от его зама о чем-то недостойном? А Коба снимал отпечаток страны, и неожиданно молодые люди выдвигались на самый верх, а министры теряли головы. Нынешний Президент другой, у него нет возможности встретиться с кем-нибудь, с кем он хочет, — он несвободен в своем графике. Но возможность прийти к Путину решает все.
В свое время знаменитый горнолыжник Михаил Прохоров увлекся девчонками. В общем-то, его право. Взрослый человек, неженатый. Но он не учел, что у него есть друзья и недруги, и вот как-то раз был он во Франции, без горных лыж, его нимфы плескались в бассейне, а рядом купалась девочка, и у девочки был папа,
После этого на зимний курорт нагрянула полиция. Кто воспринял этот сигнал как самый важный, как прекрасную возможность преуспеть? Это близкий друг Михаила Прохорова, Владимир Олегович Потанин. Полетел человек к кремлевской двери: «Это не я, я не такой, я был без девчонок, я приличный, разрешите забрать «Норникель».
Получилось так, что абсолютная власть если не скоррумпировала и не развратила, то уж точно изменила сознание людей. Они, будучи не избранными, не назначенными премьер-министром и не подотчетными народу, вдруг почувствовали сосредоточение в своих руках колоссальной власти. Но их бизнес-интересы вступили в конфликт с представлением других сторонников Путина о том, что хорошо и что плохо для государства. Поэтому внутри ближайшего окружения Путина незаметно наметился если не раскол, то, по крайней мере, глубокое напряжение, которое носит и принципиальный, и идеологический характер. Причем все окружение, конечно, государственники. Но часть этих людей считает, что государство — это они, а другая часть понимает, что все-таки государство — это народ.
К слову о коррупции: хорошо известно, что в начале третьего тысячелетия кое-кто из близких к Путину людей решил, что именно от их желания зависит существование или несуществование тех или иных крупнейших объектов. Одним из таких объектов был выбран аэропорт «Домодедово» и компания «Ист Лайн», против которых была спланирована и проведена целая операция. И она закончилась бы успехом, если бы не ряд счастливых случайностей, в частности, просто грубейшее нарушение, допущенное ФСБ в организации всей схемы. Но этот объект тоже мог перейти в управление отдельных государственных людей. Причем ужас состоял в том, что использовались могущественные связи в ФСБ, которые сосредоточены сейчас в руках у Игоря Ивановича Сечина и Виктора Петровича Иванова. Следственное управление ФСБ в определенный момент выступило как абсолютно бандитская структура, осуществляя самые настоящие наезды. Чтобы составить дело, выкрадывали людей из Китая и по три с половиной года держали их в СИЗО даже без предъявления обвинений, оказывали колоссальное давление на свидетелей. И вся эта история прошла через мои руки (об этом чуть ниже).
Многие олигархи рассказывали мне, что именно им принадлежала идея выбора Путина в преемники Ельцина. Хотя, надо признаться, каждый из них на разных этапах своего жизненного пути сначала утверждал, что на Путина обратил внимание именно он, а потом отказывался от своих слов, обвиняя в этом другого. В итоге сошлись во мнении, что все олигархи беседовали с Владимиром Владимировичем, все к нему приглядывались, но наибольшую роль в убеждении олигархического полка в том, что Путин — это то, что нужно, сыграл Березовский. Почему именно Березовский? Потому что для Березовского главным на тот момент времени была война с Евгением Максимовичем Примаковым. И ему казалось, что Владимир Владимирович Путин — тот самый человек, который однозначно сможет Примакова победить и с которым у него, у Березовского, есть личный контакт и понимание. Во многом это было связано с тем, что Путин был и остается до сих пор настоящим демократом, а Березовский и в то время, и значительно позже искренне полагал себя последователем тех же принципов, не понимая, что, в отличие от Путина, никаким демократом он никогда не был.
Часто общаясь с Березовским, я обращал внимание, что он всегда пытается вставить в разговор мысль, что именно он нашел Путина и предложил его в качестве кандидата в Президенты. Чтобы проверить это утверждение, я побеседовал на эту тему с Александром Стальевичем Волошиным, руководителем Администрации Президента. Я спросил его: «Александр Стальевич, а кто предложил Путина?» Он ответил: «Вообще мне хотелось бы вам сказать, что это был я, но, честно говоря, я не помню. Потому что в этот момент было несколько кандидатов, которые выглядели очень реальными. Самыми сильными были, конечно, Аксененко и Степашин. Мой личный выбор, — говорил Волошин, — касательно назначения премьер-министром (поскольку все понимали, что тот, кто будет премьер-министром, впоследствии и станет Президентом) склонялся скорее в сторону Степашина — он не был настолько жестким как человек. Потому что было ясно: если назначить Аксененко, то все — это паровоз, и его уже не свернуть с рельсов. Поэтому я больше поддерживал кандидатуру Степашина, так как можно было приглядеться, как поведет себя этот человек, будучи облечен полномочиями власти, и иметь возможность его заменить, если что-то пойдет не так. А Борис Абрамович тогда носился с идеей назначить на должность премьер - министра с последующим выдвижением в Президенты Игоря Сергеевича Иванова. Дело в том, что Березовскому очень нравилась идея, что человек с фамилией Иванов станет Президентом страны. Ему казалось, что это красиво». Замечу на полях, что идея, конечно, красивая. Правда, теперь на политической арене появился совсем другой Иванов, и с Сергеем Борисовичем Ивановым идея становится даже еще более красивой, чем первоначальная, с Игорем Сергеевичем. Напомню, что тогда Игорь Сергеевич Иванов был министром иностранных дел. Так что попытка Березовского присвоить себе идею выдвижения Путина, вежливо говоря, не совсем корректна. Но, как часто бывает у Березовского, на всякий случай он пытался схватить все коврижки.