Путин. Путеводитель для неравнодушных
Шрифт:
Позже, когда карьера Аксененко не сложилась, именно Волошин настоял на том, чтобы уже тяжело больного, умирающего Аксененко все-таки выпустили из России на лечение. Путин долгое время сомневался в том, что эта болезнь настоящая, а не мнимая, и когда появились сообщения о том, что Аксененко за границей ходит по магазинам, он иногда пенял Александру Стальевичу, говоря: «Вот видишь, ты настоял, а он вовсе не больной». Но тем не менее, как вы знаете, Аксененко все-таки умер от тяжелого онкологического заболевания.
Возвращаясь к первоначальной теме, заметим, что отсюда, конечно, возникает базовый вопрос — Путин и Березовский. Я провел много часов, беседуя с Березовским о Путине, и каждый раз разговор начинался не по моей инициативе. Полагаю, это связано с тем, что Борис Абрамович Березовский никак не может успокоиться. По отношению к Путину он ведет себя, как брошенные супруги по отношению к любимым. Он постоянно переживает состоявшийся разрыв! И для
Борис Абрамович не раз признавался мне, что у них с Путиным бывали очень доверительные беседы. Дескать, когда Путину, как тогдашнему руководителю ФСБ, давались поручения, которые ему казались не вполне соответствующими законности, он этим с Березовским делился. Или как они отошли поговорить, оказались в маленькой комнате у лифтового пространства и там случайно заперлись. А для того, чтобы оттуда освободиться, им пришлось барабанить в дверь, пока не пришла уборщица. Думаю, картинка была еще та. Надо отдать должное Березовскому — именно он очень точно понимал соответствие Путина образу народного героя. Любопытно, что он же раз и навсегда показал несостоятельность попытки поймать Путина на промахах: когда он искал руководителя «Либеральной России», им стал Коданев, тоже осужденный за организацию убийства Юшенкова. Так вот, Коданев был даже внешне похож на Путина, только занимался не дзюдо, а карате, ну а так во всем остальном соответствовал. Но это уже не читалось, уже выглядело неумной пародией. Надо очень четко понимать, что в общественном сознании всегда должна быть некая разница между Президентом и его преемником. Если приглядеться, легко заметить, что сменяющие друг друга руководители никогда не бывают похожи. Всегда есть очень большие отличия.
Существуют нюансы, которых Борис Абрамович по какой-то причине никогда не мог понять. Вообще я думаю, что Путин в какой-то момент времени действительно относился к Березовскому пусть и иронично, но неплохо. Но Березовский сделал все возможное, чтобы испортить к себе отношение, потому что он перестал понимать, где начинаются интересы государства и заканчиваются его личные. Он стал считать себя таким государством в государстве. Более того, он решил: «государство — это я». А государство — это уж точно не Березовский. Принципиальность здесь состоит вот в чем. Путин никогда не смог бы допустить, чтобы Президент страны, и уж тем более он сам, был марионеткой в руках эдакого профессора Мориарти от российского олигархического капитала. А Борис Абрамович после выборов с пеной у рта доказывал в своем интервью Доренко, что это нормально. При этом он напрямую использовал работу Доренко для того, чтобы уничтожить Примакова со товарищи, не понимая, что та грязная избирательная кампания, которую проводил Доренко, и показала Путину резкую несовместимость его собственных принципов существования и, мягко говоря, беспринципности Березовского. И действительно, та кампания была в высшей степени нечистоплотной. Если кто не помнит, на свет божий вытаскивалась всякая мерзость про Лужкова и Примакова. Например, много говорили о здоровье Примакова и много разной другой «сенсационной» лжи было якобы найдено.
По российской журналистике эта кампания нанесла удар поистине сокрушительной мощи. Я полагаю, что именно после ее проведения у Путина не осталось иллюзий касательно методов работы Березовского. Путину вся эта возня представлялась неблаготворной. Он понял, насколько это от него далеко, и уж конечно, понял логику действий Бориса Абрамовича. И потому, когда зашла речь о том, кто же будет руководить «Первым каналом», отданным практически за бесценок команде Березовского, Путин ясно дал понять, что отныне все кардинальным образом изменится. Березовский тогда попытался себя вести до безрассудности фамильярно и даже нагло, но желаемого эффекта это не дало. Путин, не теряя вежливой сдержанности, очень жестко указал Борису Абрамовичу, что он, Березовский, больше никогда управлять телевидением не будет. Пожалуй, с этого момента и началась великая путинская антиолигархическая эпопея, потому что тогда в наших глазах впервые появился совершенно иной Путин. Ведь если рассмотреть весь жизненный путь Владимира Владимировича, то мы сможем определить несколько основных этапов его развития. Это не только два президентских срока. Это еще и сам Путин —
Путин не мог не повоевать с олигархами. Недаром была многократно растиражирована его фраза, которую он сказал во время встречи с правозащитниками. На вопрос «Почему в стране все так тяжело идет?» он ответил: «Такой уж дерьмовый замес достался». И действительно, если вспомнить, что в тот момент творилось, нельзя не заметить, что Россией управляли беспринципно, жестко и довольно нагло. Структура управления страной уже давно не была президентской. Сложилась такая административная схема, при которой тот же Волошин решал для себя, что и как надо делать и с кем договариваться. А сломалась прежняя система власти не в момент чековой приватизации и даже не в 1998 году, который был ужасен. Сломалась она тогда, когда речь зашла об импичменте Президенту, когда власть впервые решила не договариваться с различными противоборствующими ей группировками, а, пользуясь криминальной терминологией, задействовать свой силовой ресурс и жестко « наехать » на спонсоров тех или иных политических движений.
Не случайно Александр Мамут — один из небольших олигархов, всегда находящийся, скажем так, в тени Романа Абрамовича, рассказывал мне, как Александр Стальевич Волошин поручил ему поговорить с небольшой фракцией, которую тогда возглавлял Николай Дмитриевич Рыжков. Было тому олигарху сказано: «Ты жестко объясни им, что и на фонд, и на всех спонсоров от «а» до «я», — наедем на всех!» Была проведена беседа, и, как говорит этот олигарх (оставим это на его совести), Рыжков ответил: «Мы все поняли, будем голосовать разумно!» И действительно, голосовали они разумно. Но тем не менее «наезд» на фонд и спонсоров состоялся! Жесточайший. И когда у Волошина спросили: «Слушай, ну мы же с ними договаривались, как же им теперь в глаза смотреть?» — то Волошин, не прекращая своего знаменитого медитативного курения, ответил: «А ты не смотри!»
Таким образом, тогдашняя власть выбрала подход, при котором она перестала быть договороспособной. Олигархическая власть просто ломала через колено, и Путин изнутри хорошо понимал, как такая власть работает. Он знал, что не имеет надежной возможности опереться ни на армию, которая была в таком состоянии, что даже и обсуждать не хочется, ни на милицию — те же комментарии, ни на кого другого, и ему будет крайне сложно вернуть реальные рычаги управления страной. Вернуть себе, а не олигархическому административному аппарату, безропотно выполняющему заказы семей своих хозяев, который и сам, по большому счету, являлся просто кучкой враждующих между собой миллионеров. Посмотрите на состав администрации тех времен — в какой жесткой конфронтации находились представители тех или иных олигархических кланов, какая кровавая между ними велась борьба! Неудивительно, что на первом этапе Путин стремился в первую очередь привлечь к управлению страной людей, которых он знал лично и кому мог доверять. И только после освоения этого этапа он взялся за создание системы, способной на практике разбить ненавистный ему олигархический олигофренизм.
Такое отношение Президента к Березовскому и ему подобным сразу понравилось людям. Идея борьбы с ними не могла не прийтись по сердцу простым избирателям — унижение, которому олигархи подвергли страну, сработало против них. Неудивительно, что итогом такого отношения к стране стала глубочайшая народная поддержка всего, что делал Президент в данном направлении. Ведь как в те времена принимались решения — Татьяна Дьяченко, дочь Бориса Николаевича Ельцина, могла запросто к нему зайти и подписать практически любой указ. То есть вообще никаких проблем не было. Спрашивайте — и получите! Олигархи решали все. Не существовало задачи, с которой им не под силу было бы справиться.
Вряд ли такую ситуацию можно было назвать разумной, так что, несомненно, именно благодаря ей на сцене появилась питерская команда Путина и началась его первая антиолигархическая война. Кстати, у Путина к олигархам, по большому счету, нет и никогда не было никаких личных претензий, и это то, что, в частности, так уязвляет самолюбие Березовского. Бориса Абрамовича крайне обижает отсутствие неприязненного отношения к себе со стороны Путина. Полагаю, он хочет, чтобы его хотя бы ненавидели, испытывали хоть какие-то сильные эмоции. Ведь максимум, с чем ему приходится сталкиваться, это несколько насмешливое и глубоко ироничное равнодушие. А ирония Путина — это, пожалуй, самое сильное его оружие. Отличительная черта уничижительных реплик, исходящих от Путина, их разящая точность заключена как раз в непробиваемой ироничности. Один вопрос Президента «А кто такой Березовский?» для Березовского — проклятье на всю жизнь. То есть ну ладно бы сказал: «Наш страшный враг — Березовский!» или «Мы все силы отдаем на борьбу с ним!», а то — «Кто такой Березовский?». Это невольно опускает Бориса Абрамовича ниже плинтуса.