Пузырь в нос
Шрифт:
Пока все шло по плану. Напоминание о технике безопасности подействовало на разболтанного совхозного моремана, как надо. Пошли...
– Тащ, вот!
С любопытством уставились на доилку. Ну-у... сила! Трубы, шланги, что-то похожее на перевернутую вверх дном флягу с открытой крышкой... электродвигатель киловатта на три, ременная передача к роторной воздуходувке, все это на общей раме-фундаменте. Все легко разобрать и по частям запросто спустить в рубочный люк...
– Заземление есть? Есть!
– радостно
– А как часто сопротивление изоляции замеряешь? И чем? Журнал покажи!
– Тащ, я ж не электрик...
– Да? Ну ладно... а какой вакуум она создает? Как регулируется?
– Включаю мотор, прижимаю крышку, - охотно показал матросик, - она и присасывается, и держится, пока молоко идет, а если вода, то сама откроется, когда полный бак...
– А когда идет вода?
– А когда после дойки, водой промываем...
Гениально! Вся автоматика - на уровне сливного бачка от унитаза.
– Подойдет?
– не выдержал командир. Ему уже мерещился вход в "линию".
– Еще как! Этот агрегат один заменит все наши четыре, и износу ему не будет... Эй, боец! А она ломается? Запасная есть?
– Так точно, есть - одна здесь, а две в ремонте, в совхозе "Пограничном".
– Вы поняли?!
– механик торжественно поднял палец.
– Поняли. Только... все уж слишком просто... как-то не верится... Боец! А она точно вакуум создает?
– Раз он знает это слово, значит, создает. Пошли, покажешь запасную!
– Тащ, а она на складе, а ключи у бригадира.
– Понятно. Зови бригадира!
– Так он же домой уехал.
– Может, сами к нему съездим? Где он живет?
– встрял зам некстати.
– Ну ни хрена себе! Московская комиссия будет ездить домой к бригадиру! А почему не к директору? А почему нас не встретили? Михалыч, ты что, не предупредил?
– механик вошел в роль клерка. Командир тоже насупился, набычился, зыркнул.
– И что? Мы здесь среди дерьма будем бригадира дожидаться?! Где тут можно подождать?
Зам:
– Может, в машине пока посидим?
Матросик между тем куда-то бесследно исчез. Появилась какая-то женщина типа заведующей по сдаче молока.
– А вы пройдите в красный уголок. Сейчас бригадир подъедет. Он у нас пока за директора. Директор умер недавно, - сообщила она и тоже исчезла.
Красным уголком оказалась большая и грязная комната с объедками и окурками на столе. Грязные стулья шатались.
– Учись, командир, как надо комиссию встречать, - съязвил механик, - а то у нас вечно большими приборками мордуют, пирсы красят, ковры стелят...
– Вот скоро капитализм построим, и комиссии исчезнут, - вставил бывший слуга партии. Он был, в общем-то неправильный зам, невооруженным глазом видно.
Под окном раздался звук глохнущего
– Мы - комиссия из Москвы, по проверке рентабельности и перестройке военных колхозов, - начал механик-референт.
– Совхозов, - поправил его "местный" проводник-Михалыч.
– Один хрен, - подвел черту босс-командир.
Бригадир-директор мощно поскреб затылок и напряг ум до предела, но нужных слов, однако, не нашел. Замерли даже мухи красного уголка.
– Представьтесь, пожалуйста, - попросил механик, придя на выручку.
– Директор...
– но ведь с директора и спрос больше! Мужик вовремя спохватился.
– Да хули там! Бригадир Кобылкин!
– выпалил он с безнадежной отчаянностью.
– А имя-отчество?
– не унимался механик с упорством иезуита.
– Витя...
– протянул и тут же спрятал огромную и грязную ладонь животновод.
– Хорошо, Виктор... как по отчеству?
– механик видел, что бригадир по акульи напрочь заглотил наживку, и боялся, чтоб не оборвалось.
– Да хули там!.. Герасимыч!
– Вот и отлично, Виктор Герасимович. А теперь скажите нам, пожалуйста, какой у вас среднесуточный надой на фуражную корову в летний период?
– следы насильного изучения постановлений ЦК КПСС по дальнейшему развитию сельского хозяйства явно не прошли бесследно.
– Семнадцать, - легко и непринужденно произнес бригадир.
Много это или мало? Скорее, мало. А сколько нужно? Сколько требовала партия от фуражной коровы на последнем, XXVII съезде? И вообще, что такое фуражная корова - корова в фуражке, что ли? Но - медлить нельзя, промедление смерти подобно. Нельзя инициативу упускать. Все это молнией пронеслось в мозгу механика, и он решительно выдал:
– Да-а, не густо. В дореволюционной России надои побольше были.
Поди, проверь!
– В этом плане, Аристарх Платонович, - обратился механик-референт к боссу-командиру, - хозяйство явно бесперспективное. Сколько лет совхозу, Виктор Герасимович?
Начавший было приходить в себя бригадир-директор снова отчаянно заскреб в затылке. Как-то так получалось, что на Дальнем Востоке местного населения почти не оказалось, сюда приезжали за длинным рублем или на отсидку. И чем льготнее район, тем меньше там жили - откуда ж знание истории?
– Не знаю, - выдохнул Кобылкин печально, - по крайней мере, я здесь двадцать шесть лет, с шестьдесят восьмого, а совхоз уже был. Первый директор уехал, второй умер, - совсем загрустил животновод. В коридоре мелькнула женщина в когда-то белом халате, та самая, молокозаготовитель.