Пьяная жизнь
Шрифт:
пользовался этой рукой?! Сторожа, кочегары, водители,
уборщицы, «кореша по жизни», члены делегаций по обмену
опытом, механизаторы, доярки, свинарки (до или после приема в
партию), ветераны (до или после торжественных собраний),
именинники, новобрачные, награжденные, повышенные по
службе, отпускники, уходящие на пенсию, празднующие,
скорбящие…
При развитой системе доносительства, нашептывания,
анонимок, да и просто тривиальной
моя «явка» была изначально обречена на громкий провал. А вот,
представьте себе, не провалилась! Чудеса, да и только…
Да, врывался пару раз разъяренный «первый» и материл
меня по-крестьянски, грозился изгнать с позором но, заглянув в
мои трезвые очи, остывал, советовал не пускать в кабинет
«всякую шелупень», намекая на райкомовских.
Да, наведывался, видно по его поручению, председатель
комитета народного контроля. От природы любивший
поговорить, даже пофилософствовать, знавший, что я закончил
аспирантуру, он находил во мне внимательного, участливого
слушателя. Излив душу, уходил умиротворенный. Я был просто-
таки непотопляемым авианосцем в океане пьянки! Мое «хобби»,
коварно культивируемое под носом у официальных и тайных
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
блюстителей коммунистической морали не только не помешало
моей каръере а, наоборот, стало основным достоинством при
назначении на новую должность. Об этом чуть ниже.
Особняком в райкомовском не святом «житии» стоят
выезды на свою зону. Район был разделен между инструкторами
орготдела. Мне досталась зона с центром в большом, красивом
селе Мостовое, в 25 километрах от Доманевки, по дороге на
Одессу. Село упоминается Лениным в работе «Развитие
капитализма в России». До сих пор сохранилась усадьба
дворянского
рода
Эрдели,
церковь,
больница,
аптека
построенные ними. Радует глаза проезжающих через село
старинный парк, созданный помещиками.
Секретари парторганизаций колхозов и совхозов, как я уже
отмечал, были люди простые, хлебосольные. Потому обеды часто
переходили в «вечери» а беседы заканчивались с утренней зарей,
когда уже надо было ехать на дойку. Филипп Богуславец, Виктор
Физильченко, Валера Колпаков… Никогда не забыть мне тех
настоящих мужиков, старших по возрасту, но ставших друзьями,
учителями сельского хазяйства.
Было много необычной, по напряжению и новизне
впечатлений, «полевой» работы. Ночные вахты во время
уборочной, многодневные,
выборы в Верховный Совет СССР, стоившие мне нескольких лет
жизни.
Работали много, да и пили немало. В Мостовом со мной
произошли две, связанные с пьянкой истории, одна из которых
могла закончиться трагически, а объяснить другую не могу.
Первая случилась в конце уборочной страды. Завтра в
колхозе ожидались официальные «обжынкы» с речами,
наградами, концертом, обильным праздничным столом прямо на
Валерий Варзацкий
току. Но то будет завтра, а сегодня, в теплую, совершенно
черную ночь, когда комбайны «добивали» последнее поле,
родилась идея «затянуть волок», по другому говоря, заняться
браконьерством, с целью сварить уху.
Над небольшим прудом дремало маленькое село, жители
которого очень болезненно относились к посягательствам на их
рыбу. Всю операцию необходимо было проделать, не проронив
ни слова, так как даже шепот был слышен на другом конце пруда.
По расчетам «спецов», сетки должно было хватить на всю
ширину пруда. С каждой стороны тянули по три человека.
Вначале, пока шли по колени в воде, двигались достаточно
быстро. Когда вода достигла пояса, появилась тревога,
ощущение, что те, с другой стороны, стягивают нас на глубину, к
центру пруда. Так в конечном итоге и оказалось, но по-
настоящему я испугался, когда вдруг не ощутил ногами дна и с
головой ушел под воду, все еще держась за палку,
прикрепленную к краю сетки. Вынырнул, оттолкнув от себя
палку, прохрипел: « Хлопци!».
Из черноты никто не отозвался. Инстинктивно развернулся
вокруг оси и… потерял ориентацию. Запаниковал. Где село?! Где
противоположный берег?! В зловещей тишине ни одного лучика
света, ни лая собаки. Куда плыть?! Хорошо, что был трезвый,
иначе – каюк. Вспомнил, что пруд, уверяли «спецы», в самом
глубоком месте не более 3-х метров. Смена мыслей успокоила.
Решил проверить, достану ли ногами дна. Набрал воздуха,
опустился под воду. Достал. Оттолкнулся. Вынырнул. Проплыл
немного и опять опустился. Вроде достал быстрее. Третья
попытка – еще быстрее. Значит, плыву к берегу. Живем! Очень
скоро я уже шел, проваливаясь в прибрежном иле.
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
Выбрался на сухое, продумал дальнейшие действия. Решил