Пьяные сны

Зарин Андрей Ефимович

И так говорили они и пили, пили и говорили, пока не сваливались пьяные и усталые.

Наступала вдруг томительная тишина.

Игнатьиха успокаивалась.

Проходили часы, потом из спальной слышался сиплый крик:

– - Игнатьиха, самовар!
– - и опять начиналось то же.

XII.

Авдей Лукьянович ведет свою линию

Чуговеев

только что проснулся. Голова его была смутная, тяжелая; во рту горько. Он прошел в столовую, выпил водки, закусил коркой хлеба, и хотел, по обыкновению, будить Таню, когда на пороге комнаты увидел кланяющегося ему Авдея Лукьяновича.

– - Здравствуй, -- сказал Чуговеев, -- что ж ты не в лавке? Или рано еще?

– - Двенадцатый час, Никандр Семенович, -- тихим ровным голосом ответил Авдей Лукьянович, -- а только как без вас всяких делов накопилось, так я и пришел, чтобы тоисть поговорить.

– - Какие дела еще? Продавай, обмеривай. Это ты с моим дядей, надо быть, проходил.

– - Оно точно. Науку знаем, -- спокойно ответил Авдей Лукьянович, переходя с порога в комнату, -- а только без вас никак нельзя. Троица близко, товар нужен; проверку сделать; платежи тоже. Коли бы я мог...

– - Ну и делай, -- устало сказал Чуговеев, выпивая еще рюмку, -- я тебе верю. Да и мне все равно.

– - Оно точно, что я не обману вас, Никандр Семенович, а только доверия, словом, для делов недостаточно. Коли бы вы формальную доверенность...

– - Бери формальную...

– - Коли бы вы мне вот эту бумажку подчеркнули, -- Авдей Лукьянович вынул исписанный им лист и осторожно подал Чуговееву, -- для ясности. А то -- упаси Бог, чтобы вы потом.

Чуговеев взял бумагу и равнодушно уставился в нее.

– - Что ж я с ней делать буду?

– - А подписать, Никандр Семенович! Подпись свою и -- все.

– - Что ж, это я тебе сделаю. Где перо?

Авдей Лукьянович словно чувствовал. Он быстро скользнул на кухню и вернулся с баночкой чернил и пером.

Чуговеев еще выпил.

– - Доверяю, значит. На!
– - он обмакнул перо и вывел свою подпись на том месте, где Авдей Лукьянович держал грязный ноготь.
– - Вот.

– - И потом как со счетом от Торонтона этого. Искал, а его нет, -- сказал он, аккуратно складывая и пряча в карман бумагу.

– - Какой еще счет?
– - нахмурился Чуговеев.

– - От Торонтона. Тогда еще их агент приходил, а вы с им поздоровались и ушли.

– - Тот!
– - воскликнул Чуговеев.
– - Валентин этот?

Он тихо засмеялся и подмигнул Авдею.

– - Брось его! Не надо. Наплюй, и все! Сволочь...

Авдей Лукьянович твердо уставился взглядом на Чуговеева и медленно проговорил:

– - Я собственно потому, что он ходит и теперь вас лично беспокоить

хочет.

Чуговеев вдруг откинулся к спинке стула и лицо его исказилось. Через мгновение он спросил:

– - Кто ходит?

– - Агент от Торонтона, -- с расстановкой ответил Авдей Лукьянович.

Чуговеев вдруг вскочил и ухватил за плечо Авдея и закричал:

– - Врешь! Ты это нарочно! Он не может прийти!

Авдей освободил плечо.

– - Теперь другой ходит, -- тихо проговорил он, -- и о том все спрашивает.

– - Другой!
– - сразу успокоившись сказал Чуговеев и опять хитро улыбнулся.
– - Пусть спрашивает. Мне, что!

– - К вам идти хочет...

– - А пускай идет.

– - Я к тому, что вам одно беспокойство будет, а вы лучше подпишите мне бумажки и все это я улажу, и его отправлю, -- сказал Авдей, осторожно вынимая вексельные бланки и сгибая их по длине вдвое.

Чуговеев взял перо.

– - Что подписать-то?

– - А будто уплатили. Чеки. Я получу и передам.

– - Чеки...
– - Чуговеев задумался.

Авдей замер, передав ему бумаги.

– - Явится! Нет, брат, не явится! Не бойсь, -- вдруг сказал Чуговеев и тотчас словно очнулся.
– - Где подписать-то?

– - Тут, тут и тут -- поспешно указал Авдей.

Чуговеев подписал и отодвинул бумаги.

– - Ну, и бери. А ему скажи, что тот уехал. Да! Фью! Совсем.

Авдей спрятал подписанные векселя и сказал:

– - Они и то думают, что он собрал деньги и убежал.

Чуговеев сразу ожил.

– - Убежал? Это они верно. Собрал и Убежал! Ха-ха-ха! Танька, Таня!
– - закричал он и шагнул в спальную.

Авдей Лукьянович выскользнул из комнаты и, проходя через кухню, сказал Игнатьихе:

– - Неси самовар-то. Встал!

Он вышел на улицу и тихо, радостно засмеялся.

– - Корней, -- подозвал он дворника, который черпал ковшом из ведра воду и выплескивал ее на мостовую.
– - Вечером ужо сходи в участок и пусть здесь подпись хозяина засвидетельствуют. Понял? Я дам тебе рубль!

– - Чего не понять, Авдей Лукьянович, -- сказал Корней, принимая от Авдея бумагу.

– - А ждановскую все покупаешь?

– - Через три дня ведро. Ишь, даже здесь смердит.

– - Крепкий запах!
– - сказал Авдей Лукьянович.

Он тихо пошел по Малому проспекту до 16-й линии и сел в конку, все время улыбаясь себе в бороду

– - Опять этот от Торонтона был, -- оказал Федор Павлович, когда тот вошел в лавку.

– - Ладно!
– - ответил Авдей Лукьянович, и, к удивлению племянника, прошел к хозяйской конторке, зазвенел ключами, зашуршал бумагами и минут через пятнадцать, точь в точь, как хозяин, сказал:

– - В 9 часов запрешь магазин, а я уеду!

– - Хозяином стал, -- сказал Антипка, едва вышел Авдей Лукьянович.