Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна
Шрифт:
Д'Артаньян понял, что еще немного и произойдет что-то непоправимое. Он вмешался, хотя и сам кипел от возмущения:
— Мой маршал, вы, верно, запамятовали: еще в Лувре нас предупредили, что королеву-мать охраняют в замке ее дворяне, а наружная охрана замка поручена швейцарским наемникам.
— Денег некуда девать, — проворчал маршал.
— Это от щедрот кардинала.
— Фот итет капитан, — невозмутимо объявил первый швейцарец.
Со стороны заросшего парка показался офицер, вышагивающий в сопровождении четырех солдат, вооруженных
Мушкетеры смотрели на алебарды с невольным уважением. Они хорошо знали, что на открытых пространствах швейцарцы удивительно ловко управляются со своим, казалось бы, неуклюжим оружием. Оно давало преимущество в бою с вооруженным шпагой или палашом противником, им можно было наносить страшные колющие и рубленные удары, не подпуская противника близко, а при необходимости швейцарцы умело действовали древками, как дубинками.
Маршал молча вручил капитану запечатанный пакет с письмом короля.
Офицер долго и придирчиво читал письмо, хмуря лоб и беззвучно шевеля губами, словно в нем содержалось нечто, требующее невероятного умственного напряжения. На самом деле король в весьма лаконичной форме приказывал пропустить маршала д'Эстре и сопровождающих его мушкетеров к королеве-матери.
Наконец, неторопливый капитан закончил изучать письмо и распорядился пропустить отряд в замок.
Проехав замковые ворота, вся кавалькада оказалась во внутреннем дворе. Здесь д'Эстре, раздраженный досадной, унизительной задержкой, проскакал на своем коне прямо к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, где находились покои Марии Медичи. Спрыгнув с седла и оставив коня на попечении мушкетеров, маршал, уже бывавший в замке, когда сюда привезли королеву-мать, уверенно вступил на первую ступеньку. Д'Артаньян спрыгнул с седла, чтобы сопровождать маршала, и приказал мушкетерам тоже спешиться, но не расходиться. В этот момент во дворе появились молодые дворяне королевы-матери, и чей-то издевательский голос произнес:
— О-ла-ла! Какие гости!
Д'Артаньян оглянулся.
Мушкетеры молчали. Лейтенант уже возблагодарил Бога за их сдержанность, но тот же голос продолжил:
— Ба! Посмотрите-ка, вот так нос!
Д'Артаньян похолодел. Эта оскорбительная реплика могла относиться только к юному кадету де Сен Северу, чей нос, действительно, с первого дня обратил на себя внимание лейтенанта.
— С таким носом только и заглядывать в чужие тайны!
— А с таким языком только и выбалтывать тайну о глупости его обладателя! — отрезал де Сен Север.
Господи, подумал д'Артаньян, только этого не хватало!
А кадет и юный дворянин королевы-матери, почти ровесник ему, уже стояли лицом к лицу в середине образовавшегося круга из мушкетеров и дворян.
Лейтенант подбежал к ним.
— Я глуп? — выкрикнул юный дворянин.
— Вы сами это сказали, мсье, — поклонился де Сен Север.
Две шпаги одновременно сверкнули на солнце.
— Де Сен Север, вложите шпагу в ножны! — крикнул д'Артаньян.
— Виконт де Вард, я вам запрещаю драться! —
Д'Артаньян оглянулся. На верхней ступеньке мраморной лестницы, только что преодоленной маршалом д'Эстре, стоял представительный седовласый вельможа, лет пятидесяти, без плаща и без шляпы, видимо, привлеченный шумом во дворе.
— А вы не вмешивайтесь, де Бражелон! — в запальчивости крикнул противник де Сен Севера, тот, кого вельможа назвал де Вардом. — Здесь вам не Орлеан, а мы не дворяне принца.
— Я велел вам остановиться, де Вард! Кровь не должна пролиться на камни этого замка!
Вельможа, положив руку на эфес шпаги, стал торопливо спускаться по лестнице.
Его опередил д'Артаньян. Он сделал несколько стремительных шагов и очутился между молодыми людьми, стоявшими со шпагами в руках.
— Вложите вашу шпагу в ножны, кадет де Сен Север, — повторил он таким тоном, что кадет подчинился.
Де Вард расхохотался.
— Как удобно прятать трусость под личиной дисциплинированности. Жаль, а то я обрубил бы вам кончик носа, милейший кадет, и сделал ваше лицо более привлекательным.
Гасконская кровь д'Артаньяна вскипела.
— Замолчите, де Вард, а не то мне придется проткнуть вас шпагой так же, как я когда-то проткнул вашего родственника, а может быть, и отца! Мое имя д'Артаньян, и вы не можете не знать его.
Де Вард издал нечто среднее между проклятием и рычанием и бросился на лейтенанта.
В одно мгновение тот выхватил свою шпагу, что-то сверкнуло в воздухе с необъяснимой быстротой, шпага де Варда отлетела в сторону и, бренча роскошным эфесом, покатилась по каменным плитам двора. Д'Артаньян первым подскочил к ней, опередив ошеломленного де Варда, наступил тяжелым ботфортом, клинок хрустнул и де Вард остолбенело уставился на свое, еще секунду назад грозное оружие.
— Я с вами совершенно согласен, мсье де Бражелон: кровь не должна пролиться на камни этого замка, — учтиво сказал д'Артаньян подошедшему вельможе и представился: — д'Артаньян, лейтенант королевских мушкетеров, к вашим услугам.
— Виконт де Бражелон, envoy[10] герцога Орлеанского при дворе ее величества королевы Марии Медичи, — представился вельможа. — Приходится присматривать за мальчишками…
При этих словах де Вард вырвался из рук удерживающих его дворян королевы-матери.
— Не смейте называть меня мальчишкой! И вообще, какого черта вы здесь распоряжаетесь, Бражелон! — подскочил он к вельможе. — Что вы себе возомнили? Убирайтесь к своему господину в Орлеан и не лезьте в чужие дела!
— А у вас действительно слишком длинный язык, виконт, — спокойно сказал вельможа .
— Вы смертельно оскорбили меня, Бражелон! Я вызываю вас на дуэль! — не унимался де Вард.
— К вашим услугам. Как только обстоятельства позволят. Но не здесь и не сейчас, — де Бражелон повернулся спиной к разъяренному виконту и направился в сторону оранжерей.