Пять ликов богини

Свирин Александр

— И ты думаешь, что это…

— Ага. Это Златоград, Менке. Роботов мало, но и людей там всего сто пятьдесят пять. По крайней мере, столько за всю историю заработало миллион единиц соцрейта. А уж доехали они до Златограда или нет — не знаю. Ты, кстати, когда-нибудь интересовался их именами?

— Не особо. Мне встречались несколько, но я не вдумывался. Решил, что познакомлюсь со всеми лично, когда окажусь там.

Ден взял со стола электронный планшет, на который вывел какой-то список. Он протянул его Менке и сел обратно в кресло.

—

На вот, ознакомься. Вдруг найдёшь знакомую фамилию.

Менке нехотя принял планшет и взглянул на список. Имена шли в алфавитном порядке. Ни за одно из них взгляд не цеплялся, что показалось странным, поскольку люди, добившиеся таких успехов, по-любому оставили после себя богатое научное и культурное наследие. Но где их разработки, книги, вирфильмы, музыка, в конце концов? Менке вдруг понял, что не может вспомнить ни одного значимого имени за последние триста лет. Будто после две тысячи сто пятидесятого года никто ничего выдающегося не делал.

— Обрати внимание на эту, — Ден ткнул пальцем в имя Ван Ню-Лань. — Я решил поискать в интернете информацию хоть о ком-то из этих людей, потому что и сам ничего про них не знаю. Эта женщина была композитором. Ну, в основном. Так-то она ещё книги писала и успешно развивала нейробиологию, но речь не об этом. Послушай.

Ден приказал операционной системе открыть файл под названием «Морской пейзаж», и Менке закрыл глаза, чтобы глубже проникнуться музыкой. На первый план вышло звучание эрху и цисяньциня, но потом в дело вступили клавишные и ударные. Музыка меняла тональность, словно кто-то переливал воду из одного стакана в другой. Сразу в воображении рисовался скалистый берег, о который с пышной белой пеной разбивались волны. Мелодия ускорялась и замедлялась, становясь то расслабляющей, будто море в штиль, то величественной и воинственной, как шторм, топящий гигантские крейсеры. Когда композиция закончилась, и Менке вернулся в реальный мир, он понял, что узнал о музыке кое-что новое.

— Ну как? — спросил Ден.

— Потрясающе. Почему я не слышал этого раньше?

— Вот именно. Мне пришлось основательно покопаться в сети, чтобы найти этот трек. На большинстве существующих ресурсов с музыкой только современное барахло. А это лежало в архиве. В архиве! Будто после смерти или ухода в Златоград кто-то просто стирает все достижения человека.

— Но зачем?

— Хороший вопрос. Ответ только один — чтобы помешать естественному развитию человечества. Скажи, если кто-то держит власть, захочет ли он, чтобы кто-то другой эту власть у него однажды отобрал?

— Вряд ли.

— Именно. Я считаю, что в Златограде правит искусственный интеллект. Всё указывает именно на это.

— Ага, я в курсе. В Златограде правит бог, для которого мы лишь звери в зоопарке, а роботы не наши рабы, а наши надсмотрщики.

— В точку.

— Одного не пойму, тебе-то что с этого? Зачем тебе в Златоград?

— Чтобы уничтожить его. Уничтожу Златоград — уничтожу человечество. Ты правда думаешь, что

привыкшие жить на всём готовом инфантильные людишки переживут крах всей этой тщательно выстроенной мировой системы и разрушение куполов? Не, вряд ли.

— Какой же ты всё-таки псих. Я хочу попасть в Златоград, но помогать тебе не собираюсь, чтобы ты никого не убил.

— А если я скажу, что без поддержки люди и так вымрут естественным путём?

— В смысле?

— Гляди.

Ден вывел на экран компьютера новую картинку, в этот раз с графиками и диаграммами.

— Я проанализировал показатели смертности, рождаемости и численности населения. И возникает парадокс — ежегодно смертность превышает рождаемость, причём значительно, но популяция людей практически не меняется. Почему?

Менке внимательно изучил представленные Деном графики — они подтверждали его слова.

— Это точная информация?

— Если можно верить официальным источникам. Скорее всего да, иначе я бы не нашёл несоответствий.

— Но как это возможно?

— Я задал тот же вопрос и начал копать. Очень много людей выходит из детских приютов для сирот. Понимаешь? Детей-сирот больше, чем людей вообще рождается.

— Хочешь сказать, что кто-то штампует детей, как на заводе? Клоны?

— Клоны, искусственное оплодотворение — неважно. Я думаю, что ИИ Златограда намеренно поддерживает популяцию людей.

— Зачем?

Ден пожал плечами.

— Спроси его, как окажешься там.

— Я не понимаю. На содержание человечества уходит очень много ресурсов. Люди вымирают естественным образом, просто потому что отказываются заводить потомство. Так почему бы просто не дать им исчезнуть? Тогда роботы смогли бы построить новую цивилизацию, собственную.

— Менке, я думаю точно так же. Но для чего-то мы Златограду нужны.

Менке вновь опустил взгляд на список миллионников. Так, букву В он уже просмотрел, теперь буква Г.

На первом же имени он остановился, перечитал ещё раз, потом ещё, чтобы исключить ошибку. Может, просто однофамильцы?

Ден заметил реакцию Менке.

— Кого-то узнал?

Тот в ответ кивнул.

— Вот этот, — Менке указал пальцем на имя. — Гаджиев Алан Геворгович. Я уверен, что это мой первый учитель карате. Ещё когда я жил с матерью где-то… не знаю где. В поле среди леса и холмов под небом без купола. В сельском домике, в гараже которого стоял автомобиль, на котором мама меня потом чуть не сбила.

Ден смотрел на Менке с подозрительным прищуром, чуть отодвинувшись.

— Что за бред? Какие поля и лес? Какой автомобиль? Их уже триста лет, как нет.

— Я знаю. Но я всё это помню, Ден. Иногда кажется, что реальность переплелась со сном и морочит мне голову, но нет. Я точно помню.

Ден хмыкнул.

— Воспоминания — вещь эфемерная, — сказал он. — Память может обманывать.

— Ты мне не веришь?

— Я верю, что ты это помнишь. Но вот было ли это на самом деле — вопрос.