Пять минут до понимания
Шрифт:
– Нет, - ответила Ольга.
– Вы проверили?
– Нет.
Вера Ивановна, с очевидным усилием взяв себя в руки, проделала нужную процедуру и констатировала:
– Пульса нет. Судя по температуре, смерть наступила совсем недавно. Он умер при вас?
– Нет.
– Что вы заладили одно и то же. Нет и нет. Успокойтесь.
– Я в порядке, - ответ прозвучал не очень уверенно.
– Сколько будет дважды два?
– Что?
– Блин...
Лопухина села на диван, уткнулась к ладони, пробормотала:
– Ох, Андрей,
Ольге стало стыдно. Нашла время тупить! Нет, чтобы собраться, другим помочь. Тем, кому плохо по-настоящему.
– Вера Ивановна, я сейчас все сделаю, - Ольга потянулась за телефоном.
– Сначала в неотложку, потом участковому и в милицию...
– Не надо, - порыв энтузиазма остановил тихий, но категоричный приказ.
– Погодите разводить суету. Не торопитесь. Я сейчас приду в себя...минутку...
Минуткой, конечно, не обошлось. Но, в общем, самообладание вернулось к Лопухиной достаточно быстро.
– Пойдемте, на кухню, - велела она.
– Не могу на него смотреть...
– Да, конечно, - охотно согласилась Ольга.
– Чаю хотите?
– Нет, мне сейчас кусок в рот не полезет.
– А я выпью. Умираю от жажды.
– После "умираю" Вера Ивановна зашлась новой порцией слез.
– Ох, Андрей, Андрей...Я как чувствовала, весь день на нервах. С его ли сердцем так чудить...
Оказывается, идея долголетия полностью подчинила себе полковника. Узнав о кончине двух бывших однополчан, он развел бурную активность: убедил Веру Ивановну подать заявление в ЗАГС, продал квартиру, оплатил курс в программе "Активная старость", взялся за занятия. С немереным пылом начал тренироваться.
– Он такое творил, уму непостижимо. Словно одержимый выжимал из себя все соки. Вот организм и не выдержал...- закончила рассказ Лопухина.
– Его убили, - поправила Ольга.
– Что?
– Полковника убили. Я была права. Предчувствие оправдалось.
– Опять вы за свое. Сейчас не время и не место обсуждать ваши дикие фантазии.
– Его убили. Я могу доказать.
Вера Ивановна устало отмахнулась:
– Не желаю слушать.
– На запястье есть след от укола.
– Ну и что?
– Я знала, как убьют Андрея Петровича. Ему сделали укол и ввели какой-то яд.
– Ах, оставьте!
– Я видела убийцу...в реальности...Вернее, я заметила только темную шапку и край синей куртки.
– Пойдемте.
Дырочка на коже не произвела на Лопухину ожидаемого впечатления.
– Глупости. Андрею недавно прописали витамины. Вены у него уже плохие. Видимо, пришлось уколоть в запястье. Обычная практика, - буркнула она и вернулась на кухню. Ольга, чувствуя себя полной дурой, поплелась вслед.
– Но мое предчувствие...
– Ольга, вы - взрослый нормальный человек. Вы должны отличать игру воображения от реальности. Полковнику было семьдесят восемь лет и в данном случае произошло неизбежное. Все мы когда-то уйдем.
– Это не естественная, а насильственная смерть. Я видела убийцу...
–
– Я бы услышала...
– Вы были не в себе...
– Не настолько же.
– И все-таки, мне кажется, что вы принимаете желаемое за действительное. Скорее всего, у Андрея не выдержало сердце. Я уверена, участковый врач подтвердит мой диагноз.
– У моего начальника сосед служит в органах, попрошу его разобраться.
– Только не забудьте поведать о том, что вы вошли без приглашения в чужую квартиру, обнаружили труп буквально через несколько минут после смерти, терпеть не могли покойного и, главное, консультировались у психиатра, меня, то есть, по поводу невроза.
– На что вы намекаете?
– Я прямо говорю: вас упекут в психушку или кутузку. А я еще и виноватой окажусь. Ведь мне придется рассказать правду.
– Какую правду?
– У вас невроз. Состояния, в котором люди совершают странные не мотивированные поступки. Не делайте такие глазки! А как вы полагали: разве у нормальных людей бывает навязчивые состояния?
– Что же делать?
– Для начала успокойтесь и взгляните на ситуацию непредвзято. Вы явились ко мне и объявили, что Андрей Петрович скоро умрет. Так и вышло. Причем я обнаружила вас около трупа буквально через несколько минут после смерти. Если милиция начнет задавать вопросы, я вынуждена буду сообщить об этом. А также, что вы относились к полковнику весьма недружелюбно. Кроме меня о ваших конфликтах настучат соседи. В итоге, вы попадете на нары.
– Бред какой-то. Я не убивала Андрея Петровича.
– Поэтому и не надо поднимать шум. Так будет лучше для вас в первую очередь.
– Но ведь совершено преступление...
– Олечка, Андрей просто умер. Не согласны? Воля ваша. Желаете поделиться с ментами своими соображениями - флаг в руки. Но тогда будьте готовы к худшему. Иначе - уходите отсюда поскорее и молчите в тряпочку.
– Лопухина хмыкнула невесело: - Если б у меня сейчас не болела душа, я бы пошутила: бегите из города, из страны, сделайте пластику. Но мне не до юмора, поэтому будет достаточно, если вы покинете квартиру и забудете все что видели и слышали.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Меня нисколько не прельщает роль свидетеля обвинения и мысль, я не смогла удержать вас от глупостей. Мне хватит собственных хлопот.
– Значит, мне уходить?
– растерянно спросила Ольга.
– Давайте, сделаем так. Вам нельзя оставаться одной. Поэтому я сейчас позвоню одному человеку, и он присмотрит за вами. И не спорьте. Не заставляйте меня убеждать или уговаривать. У меня - горе, а я всякой ерундой занимаюсь.
*
– Не знаю, правильно ли я поступила, заказав заупокойную службу. Андрей был атеистом и, если с идеей высшего начала как-то еще мирился, то церковь явно не жаловал, - больше самой себе, чем собравшимся сказала Лопухина.