Пять минут между жизнью и смертью
Шрифт:
Перевернул. И уставился, остолбенев, в ее перекошенное судорогой лицо с распахнутыми остекленевшими глазами. А шея… Шея у Саши была очень страшной, синей, вздувшейся, с ободранной в некоторых местах кожей.
– Сашка… Сашка, ты чего?! – засипел Сетин, начав трясти ее изо всех сил за плечи. – Ты чего удумала, а?! Не вздумай умирать, слышишь?! Ты чего же это, дрянь такая?! Нарочно все, да?!
Несколько минут он трепал безжизненное тело из стороны в сторону. Даже искусственное дыхание пытался делать, плохо понимая, что делает. Потом отшвырнул ее с брезгливостью, вытащил
– Не-е-ет!!! Нет, черт возьми, нет!!! Не-е-ет…
Он, наверное, долго орал. Потому что, когда схватился за мобильник, там высветилось три пропущенных от Сомова звонка. А он точно помнил, что никто ему не звонил, пока он наверх не пошел.
– Чего звонил? – поинтересовался Сетин почему-то шепотом. – Ты ведь звонил, Сом? Я видал три пропущенных.
– А чего трубку не брал, занят? – не очень любезно отозвался тот.
Сомов не лебезил перед ним, хотя и получал от него щедрые гонорары. А Сетин, может, потому и обратился именно к нему, зная заранее, что тот не станет юлить, изворачиваться и прогибаться перед ним за деньги. И будет говорить правду и только правду, даже если она будет горькой.
– А чего звонишь? – вопросом на вопрос ответил Сетин и глянул с испугом на дверной проем: ему показалось, что там кто-то прячется.
– Ты что-то говорил насчет ужина… Я отказался, а сейчас подумал…
– Слышь, Сом, давай быстро дуй ко мне. – Сетин судорожно сглотнул, не сводя взгляда с дверного проема. – У меня беда! Беда случилась!
– Что?! – он не спросил, он взревел просто, снова забыв, кто кому и за что платит. – Говори, не тяни кота за яйца, Виталя!
– Сашку кто-то задушил, – выпалил на одном дыхании Сетин.
– Как задушил?! – сразу осип Сомов.
– Насмерть! Насмерть задушил! – И, кажется, он совсем не по-мужски всхлипнул. – Что делать, Сом?! Ментов вызывать?
– Погоди пока, – подумав, решил Сомов. – Я буду минут через десять-двадцать. Ты сиди, где сидишь, и с места не двигайся. Жди меня.
– Жду! – покорно закивал Сетин.
И снова ему почудилось какое-то движение в холле, и, кажется, даже сквозняком потянуло. Сделалось так страшно, что он ноги на диван забросил. Так только в детстве ему бывало жутко, когда страшилки в летнем лагере на сон грядущий рассказывали. Кстати, Сом на них был мастак. Запугает всех до полусмерти, а потом ржать начинает, когда они поодиночке в туалет ночью ходить боялись…
– Почему дверь открыта входная, а? – едва ввалившись в дом, спросил Сомов у Сетина, так и просидевшего все это время на диване. – Ты что, ее не запер, когда вошел?
– А?
Сетин смотрел на бывшего одноклассника, на молодого парня, вошедшего
– Это мои ребята, не дрейфь. Дверь входная почему, спрашиваю, открыта? Ты ее запирал, когда домой вернулся?
– Не знаю. Я через гараж вошел в дом, – вспомнил Сетин, понемногу приходя в себя. – К входной двери не подходил.
– Сережа, осмотрись там, – приказал Сомов молодому парню и уже Сетину: – А ты чего ноги задрал, со страху, что ли?
– Испугаешься! – зло фыркнул Виталий, сбрасывая ноги на пол. – Прихожу домой, свет горит, а она… мертвая. Я ее сначала звать начал, чтобы поужинать вместе. Она не отзывается. Я поднялся, она голая в постели. Я разозлился…
– Прямо уж! – недоверчиво ухмыльнулся Сомов. – А может, обрадовался, а, Виталя?
– Да иди ты! Я вообще ей велел завтра выметаться.
– Когда сказал?
– Вчера вечером и сказал, когда она начала на мне виснуть.
– Ну что, дорогуша, не боишься покойников? – Сомов обернулся к девушке с румяным лицом. – Пошли тогда. Где наша усопшая, наверху?
– Ага, – закивал Сетин и взмолился: – Только я туда не пойду, Ростик! Хоть убей, не пойду!
– Сиди уж… – Тот выругался, не стесняясь присутствия девушки: – Развел баб, а теперь расхлебывай тут!
Вернулись они не скоро. Встали напротив Сетина, который уже посасывал из коньячной бутылки, пренебрегши стаканом. Сомов вздохнул:
– Надо ментов вызывать, Виталик.
– Да? Надо, наверное.
– Не «наверное», а надо. Тут экспертам поработать нужно. В спальне, в той, где убитая. В твоем кабинете.
– А там что? Еще один труп? – Сетин глупо хихикнул, вытирая губы.
– А там, я помню, ноутбук у тебя на столе стоял. А теперь нету его. Один ящик стола неплотно прикрыт. А второй, который запирается на ключ, взломан. Комп ты убирал?
– Нет, не убирал, – тряхнув отяжелевшей от хмеля головой, пробормотал Сетин.
– В нем было что-то ценное?
– Да нет. Ничего такого. Никаких номеров счетов заграничных банков, никакой секретной информации. Никаких координат инвесторов. И дисков в столе никаких не было с флэшками. Все это дешевым кино попахивает, не находишь? – Он ухмыльнулся, поочередно предлагая всем приложиться к бутылке.
– Я нахожу, что это попахивает серьезным сроком, Виталя, – заорал Сомов и выхватил у него коньяк. – Хватит жрать! Тебя закрыть могут, понимаешь ты, нет?!
– Нет, не понимаю. Не понимаю, кому и зачем это нужно. – И он снова боднул головой воздух.
– А кому было нужно поселить сюда твою бывшую жену? Кому?
– Я не знаю. Она сама приехала, сказала, что боится. Что в долговой яме из-за бухгалтера своего оказалась, та обворовала ее и за границу будто бы скрылась, вот и…
– И она пришла искать у тебя помощи, – задумчиво произнес Сомов. – Так, ладно, кажется, понемногу туман рассеивается. Сережа, завтра с раннего утра займешься ее салоном красоты. Валерка пускай продолжает за Львом тенью ходить. Ты… – он ткнул пальцем в сторону девушки, – остаешься здесь до приезда милиции. А я…