Пять минут между жизнью и смертью
Шрифт:
– Извини, если что не так, – снова удивив самого себя, произнес Сомов. – Сложно мне сейчас. Дело очень… Очень непростое.
– Я знаю, – кивнула она, чуть повернув головку в его сторону.
– Откуда?!
– Так отчеты я печатаю, – напомнила она, спрятав снисхождение за легкой улыбкой.
– Ах да!
Он едва не шлепнул себя по лбу. Совсем одурел, точно! Забыл, что ментовскую обязательную привычку все протоколировать в свой бизнес принес. Как уж в других частных агентствах дела велись, он не знал и знать не желал. А вот у себя
– И что скажешь? – вдруг спросил он у нее и указал на стул. – Ты присядь, присядь. Пока не уволилась еще, поговори хоть со мной.
Она неуверенно прошла к столу. Присела на самый краешек стула и положила блокнот с авторучкой на стол. Выглядела она при этом слегка обескураженной, но странное дело, не краснела больше.
– Ну! Что скажешь по сетинскому делу? Помню, ты как-то моим ребятам дельные советы подкидывала. И образование у тебя вроде бы юридическое, нет? Я что-то путаю?
Она ничего не ответила, как-то очень внимательно на него посмотрев. Потом проговорила:
– В деле с исчезновением жены Сетина и гибелью его бывшей жены много странного.
– И я о том же! – обрадованно подхватил Сомов, поставил локоток на стол, оперся в него щекой. – Плутаю между его женами, как в лесу дремучем, а Валерия по-прежнему не вернулась.
– А она и не вернется, – неожиданно заявила его секретарша, подергав плечиком. – Не для того она исчезла, Ростислав Викторович.
– То есть?
– Если она сама сбежала, то не вернется никогда. Насколько я изучила ее психологический портрет, она весьма уравновешенная и трезвая особа. Ее действия – плод долгих размышлений. И если она решила бросить своего мужа, значит, она его бросила навсегда.
– Ну почему непременно надо было именно так-то?! – вскричал Сомов, поражаясь женской логике вообще и логике его секретарши в частности. – Не проще ли было развестись? Если она такая умная, зачем?!
– Может, потому как раз, что она такая умная, – задумалась секретарша. – Может, это своего рода месть. Может быть, бегство из страха. А может быть, она и не сбегала вовсе.
– Ага! А поздним вечером того дня, когда исчезла из дома мужа, вдруг появилась в своей квартире. Сама же из дома ушла, никто ее не похищал.
– Ее могли похитить прямо из собственной квартиры, – возразила негромко секретарша. – Из дома мужа сделать это весьма проблематично. А вот из ее квартиры… Сначала надо было заманить ее туда, а потом уже…
– А кто заманил?
– Мария, это же очевидно! – Она глянула на него с изумлением. – Никто, кроме нее, не мог загнать этих страшных собак в вольер. Сам Сетин отсутствовал. Домработница перед этим их только выпустила. Оставалась Мария. Мне кажется, именно она причастна к исчезновению Валерии.
– А за что ее убили? – продолжил
– Она погибла, как свидетель, мне кажется. Она выполнила свою работу – выманила Валерию из дома, загнав собак. Что-то, возможно, наговорила ей про Сетина. Может даже, сделала это заблаговременно. Не просто же так Валерия – с ее умом и сдержанностью – вдруг закатила мужу истерику, перед тем как ему пойти к губернатору. Что-то ее мучило, что-то тревожило. Все эти разговоры о смерти…
– Могла и играть, между прочим. Чтобы просто попугать его. Глядишь, испугается.
– Сетин?! – Она округлила глаза, сделавшись похожей на изумленного мышонка. – Зачем его пугать? Они прожили вместе два года. У нее было время понять, что на подобные уловки Сетин не поддастся. Нет, Валерия не могла капризничать из чисто женской блажи. Она говорила с ним серьезно. Я… так думаю.
– А хорошо думаешь, между прочим! – похвалил ее Сомов, и снова ему понравился ее точеный профиль. – А дальше?
– Дальше? – Она задумалась ненадолго. – А дальше у меня два варианта ответа: либо Валерию удерживают где-то, с какой целью – не знаю. Требований выкупа ведь не было? Ну вот… Либо ее уже нет в живых.
– Может быть, Сетин причастен к этой истории?
– Если только у него серьезные проблемы с головой, – совершенно серьезно проговорила она и кивнула подбородком в сторону своей приемной. – Я здесь за последние дни собрала целое досье на него, его жен и скажу, что он вряд ли мог причинить боль своей последней жене. Сложилось впечатление, что он привязан к ней по-своему.
– А по-своему – это как?
Сомов готов был ей аплодировать.
А умна же девчонка! Еще как умна. Многие вещи озвучивает, о чем и он думал неоднократно. Причем такие, что не попали ни в отчет, ни в протоколы опроса. Они у него хоть односторонне подписывались, им самим, но велись все же исправно.
– Как может быть привязан человек, помешанный на бизнесе, цифрах, деньгах и власти. Все его бывшие три жены, как куклы, похожи друг на друга. Поразительно похожи! Валерия сильно отличается от них. И с ней он прожил дольше всех. Но… – Она смолкла и какое-то время бездумно листала чистые блокнотные листы. И вдруг сказала: – Мне кажется, что вы мало времени уделили ее подруге.
– Чьей? – не сразу понял Сомов.
– У Валерии есть подруга, Катерина Быкова. Они дружили много лет. И наверняка почти все знают друг о друге.
– Она ничего не знает и даже не предполагает, куда могла подеваться Валерия, – напомнил Сомов о своем разговоре с Быковой. – Сама сильно тревожится и через день звонит домработнице Сетина, чтобы ему не досаждать.
– Это понятно, но… Но она много знает о прошлой жизни Валерии. И в ее жизни…
– Да нет там ничего, поверь! – рассердился ее упрямству Сомов. – Все друзья ее и родственники в один голос говорят о ней только хорошее.