Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
И все радуются.
Ксандр.
Отец… отец не показывает, но тоже радуется. Они ведь думают, что Ричард выздоровел. А он всего-то навсего принял силу демона. И суть его. И… и что ему делать теперь?
Возвращение было резким.
Болезненным.
Тьма… ожила. Никуда-то она не делась за прошедшие годы, пока спала, свернувшись где-то там, в уголках обглоданной души. Она зарастила раны той, а заодно изменила её. И теперь…
А и вправду, что теперь?
Память…
Услужливо подсказывала.
Круг.
Ритуал пошел не по правилам, и вместо того, чтобы создать сеть малых врат на земле, получился прорыв. Через прорыв хлынула тьма межмирья и хаос мира демонов. Они уничтожили призывающих. Разрушили сети, освободив демонов.
Стерли с лица земли империю.
И сами оказались заперты в круге, когда появился тот, кому не суждено было родиться.
– Ричард? – позвали его. И он повернулся.
Демоница.
Из слабых… даже нет, не демоница, поскольку слишком теплая, слишком… мягкая. Рог обломан. И силы на донышке. Её можно выпить, просто прикоснувшись. А она и сопротивляться не станет.
Доверчивая.
Нет.
– У тебя глаза светятся, – сказала она, осторожно касаясь лица. – И кожа… тьма сочится через неё. Ты еще есть?
Есть.
И… надолго ли? Столько лет держать в себе демона… он родился. И поневоле закрыл себе путь домой, пытаясь спасти ту, с которой был связан.
Выходит, и демоны способны любить.
Выходит…
Ричард взял руку. Мягкая. Теплая. И плоть слаба. Её легко сломать. Разодрать кожу, выпуская красную-красную кровь. Думалось об этом отстраненно, как о чем-то не слишком важном, хотя и забавном.
– Ты…
А вот говорить тяжело. Тьма, пусть и обреталась в теле годами, а все равно не научилась им управлять. Может, поэтому и не решилась менять? Даже когда отца не стало.
Тварь…
От твари тьма и вправду защитила. Та сунулась как-то, Ричард помнит. И то, как прикосновение тьмы её напугало, и… и он мог бы выпить тварь. Но оставил. Тварь изводила отца Ричарда, а это решало проблему. Все-таки тот человек был весьма опытен, мог и догадаться.
А тьма… тьма на самом деле слаба.
И мир этот ей чужд.
– Я, – женщина смахнула слезу. Грязная. И не слишком красивая. Но почему-то ему хотелось смотреть на лицо. Этому не было логического объяснения. Но хотелось.
И коснуться.
– Я пришла… я знаю, что обещала остаться, но пришла… мы должны что-то сделать.
– Должны, – сказал Ричард.
– Что?
– Убить.
– Демона?
Глупая. Разве можно убить демона? Не этим жалким людишкам, которые позабыли, что есть истинная сила.
– Их, – подсказал он. И решил, что демоницу убивать не станет. Она… забавная.
И дара в ней ни капли.
Ничего-то в ней нет. Как и смысла оставлять её в живых. Но…
–
– Не я. Я… я лишь спасала свое дитя, – та, что подарила жизнь, стояла по ту сторону. Она была… такой, как раньше. И это правильно. Еще немного и она обретет свободу.
Они оба обретут свободу.
И тогда дотянуться до тех никчемных людишек, которые и заперли их здесь. Или не до них, но до других. Главное, дотянутся. Люди слабы, но внутри них горят искорки. Свет ранит. Свет греет. И свет дает силу. Если собрать много силы, то дверь снова откроется.
И они уйдут.
Наконец-то уйдут.
Домой.
– Мы заключили сделку. Мой сын слишком много сил потратил, когда вытаскивал меня. И дверь закрылась…
Зачем она объясняет?
– А потом оказалось, что мы оба заперты в этом круге. Они… они сумели сделать что-то. И сам мир держит нас взаперти… – та, что дала жизнь, положила обе ладони на воздух. И тот остался неподвижен. – Сперва у нас были силы. Были. Мы ждали, что кто-то придет… и тьма… она не вся вернулась. Разлилась. И мы звали, она приходила.
Кормила.
Приносила с собой тени людей и существ. Иногда люди приходили сами. Каждая искра оттягивала неизбежное… но они жили. Вдвоем. И он мог бы развоплотить ту, что даровала жизнь.
Мог бы.
Она бы даже не стала противиться, но почему-то… почему?
Он так и не понял. Просто в какой-то момент сил стало так мало, что физическое его вместилище начало рассыпаться. Она… та, что даровала жизнь, прятала его внутри своего тела. Но её тело было слабым, не способным вместить много.
И отсрочка была временной.
А… он все никак не решался её выпить. И она тоже, хотя могла бы продлить свое существование.
– А потом я встретила его… мальчика, которым мог бы стать мой сын. Сперва я думала, что сожру… нам нужны были силы, но он… он был забавным. А сил как раз капля. Капля нас не спасла бы. Мы стали разговаривать. Обо всем. И он пообещал, что освободит. Человек, который дал слово демону…
Смешок.
Её смех всегда успокаивал. А еще колыбельная, которую она пела.
– И мы стали искать… старые книги, старые сказки. Замок живой, и мир тоже. Так он сказал. К замку есть ключи, и к миру должны быть. Тогда-то я и вспомнила истории… о тех, кто был до людей. О тех, кто ушел. И о дарах, которые оставили они.
Было тяжело.
Кто бы знал, до чего тесно и неудобно человеческое тело. А еще страшно. Он никогда прежде не испытывал страха. И растерялся.
Даже демоны способны растеряться.
Затаился.
Выжил… он только и думал, что должен выжить. Он и тот, кто принял его. Кому он, согласно старому договору, не мог причинить вреда. И… и получилось.