Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
Мейхил все еще чувствовал слабость, сопротивляться он не мог. Мальчишка добросовестно обтирал его тело. Мейхил лежал смирно, его смущало положение вещей, возмутиться он не смел, чтобы не спугнуть ребенка.
Он был вымыт и укрыт тканью. Потом к ним поднялась крупная женщина с миской ароматной еды.
– Очнулся. Святые небеса, - она выказала радость, улыбалась ему, как будто они давно знакомы.
– Это вы спасли меня?
– спросил Мейхил.
– Не я. Мы тебя подобрали. Ты поешь. Все свежее, вкусное. Почувствуй, как хорошо
– Помоги-ка мне, давай его приподнимем.
Обращалась она к сыну. Мейхила усадили, мальчик подпирал его спину.
– Он уже тяжелый, - сказал ребенок, придерживая голову Мейхила.
– Поест, станет еще тяжелее.
Мейхил не испытывал голод только до первого момента, когда пища попала в рот. Самые изысканные яства королевской кухни не могли сравниться с простой похлебкой, какой угостила его хозяйка. Эта женщина излучала доброту.
– Ну и хорошо, - заключила она после трапезы.
– А теперь я позову свою ораву, и мы мигом спустим тебя к огню. Лежать тебе уже вредно.
Оравой оказалась пятерка ребятишек от мала до велика. Помощь больному они воспринимали как игру. Мейхил почувствовал себя живой игрушкой, когда его заворачивали в тряпки вместо одежды. Они хохотали, возились вокруг, строгие взгляды матери ненадолго прекращали возню, а потом все начиналось снова. Его снесли вниз и усадили в полуразвалившееся кресло, только тогда оставили в покое. Мейхил смог осмотреться и заметил, как в маленькую дверь входит еще одна женщина. Она отличалась от хозяйки дома стройностью. Разглядеть ее было невозможно, она стояла против света. Мейхил различил силуэт, облаченный в длиннополую одежду с капюшоном, который был опущен до самых глаз.
– Он очнулся!
– закричали ребятишки.
– Хорошая новость.
– А ну, пошли все наружу, хозяйство стоит, - скомандовала мамаша своей ораве.
Ребятня с шумом высыпала прочь из дому. В доме стало тихо.
Эл подошла к очагу, села и скинула капюшон. Мейхил следил за ней, не отрываясь. Под капюшоном оказалась плотная повязка, скрывающая волосы. Он рассматривал знакомые черты лица, не мог поверить, что видит ее сидящей напротив. Свет был тусклым, а его зрение неострое от болезни, наверное, обманывало его.
Она смущенно улыбалась ему, в ее облике ничего не говорило о той напористой натуре, какую он припоминал. Через его жизнь пролегла граница, ее очертила близость смерти. Мейхил смотрел на девушку, которая захватила когда-то его внимание и, если бы были силы, он бросился бы к ней и обнял, как самую большую ценность, что осталась от прошлого.
– Это ты или я схожу с ума?
– спросил он.
– Я, - она кивнула для убедительности.
– У меня печальные новости. Меня преследуют. Мне нужно уйти, оставить тебя здесь.
– Что со мной будет?
– Тебе решать.
– Это ты меня спасла. Зачем, если бросаешь одного, без цели.
– Спасла тебя не я, местный лекарь. Я только помогла ему и убедила, что его
– Зачем спасала? Я не смогу спокойно жить после всего что видел?
– Мейхил, прости за лекцию, но выживание - закон жизни, за нее следует бороться до конца, пока не исчерпаются все средства.
– Кто принимал решение жить мне или нет? Ты?
– Ты прелесть. Не успел очнуться, уже ругаешься, - засмеялась она.
– Это признак выздоровления.
Мейхил осекся. Он ошибается. Что поставить ей в вину? Она не знает, что случилось в поле. Мейхил помрачнел. Эл подошла и положила руки ему на голову. Он поднял лицо и ощутил, как ее губы коснулись лба.
– Еще горячий, - сказала она.
– Ты вообще горячая голова. Совсем мальчишка.
Мейхил почувствовал, как тело дрожит, ее близость путала мысли, он хотел возмутиться, возразить ей, но не смог.
– Успокойся.
– Не уходи, - прошептал он.
Он коснулся ее колена и ощутил под длиннополой одеждой грубость сапога. Снаружи она выглядит как простолюдинка, но ее серая одежда было скрыта этим камуфляжем. Мейхил отдернул руку и отстранился. Кресло заскрипело. Он почувствовал напряжение, смешавшееся с неприязнью. Она, словно дразня его, приподняла край одежды, показав сапог.
– Увы, - только-то и сказала она.
Эл отошла, села на прежнее место и уставилась в огонь. Он тихо догорал, запах готовой пищи щекотал ноздри. Нужно поесть и продолжать путь. Она задержалась на пять дней, до залива еще сутки пути.
Мейхил наблюдал, как она ест. Эл, погруженная в свои мысли, больше не смотрела на него.
– Эта похлебка показалась мне лучшей пищей, что я пробовал, - сказал он, чтобы привлечь ее внимание.
Эл подняла глаза от еды и закусила губу.
– Я редко ем эту пищу, мне непривычно. Просто силы нужны, - сказала она.
– Ты часто спасаешь таких, как я?
– спросил он вкрадчиво.
– Хм. Меня когда-то учили спасать других. Последние годы, я не часто прибегаю к этому искусству. Признаюсь, что ты один из немногих за последнее время.
– Значит, ты чаще убиваешь?
– Забавное заключение, для человека, который едва меня знает. Я не сержусь, очевидно, что я произвожу именно такое впечатление.
– Сейчас не производишь. Ты спасаешь меня второй раз, если верить Мелиону. Зачем?
Эл пожала плечами.
– Не думай, что ты исключительный. Это не так. Любой, кто соприкасался со смертью, знает, как ценна жизнь, как тонка граница между здесь и там. Ее лучше не пересекать ранее назначенного срока. Смерть напоминает то таинство, то варварский ритуал. Я не хотела, чтобы ты стал жертвой последнего. Ты можешь не чувствовать себя моим должником, если расскажешь, что случилось в поле. Я понимаю, что вспоминать тебе не просто. Я должна знать, это имеет ценность для меня.
– Тогда скажи мне кто ты на самом деле? Почему Мелион почитает тебя. Он хотел сделать тебя королевой.