Пять попыток вспомнить правду

Муратова Ульяна

За поездку мне стало легче. Силы постепенно возвращались, и когда мы въехали на бурлящую жизнью площадь, я обратилась к «жениху» с ласковой просьбой:

— Вы могли бы дать мне воды? Меня мучает жажда с момента, как я проснулась…

Было очевидно, что воды у него нет, и стало интересно: как он отреагирует? А вдруг выйдет из экипажа, чтобы купить мне напиток?

— Потерпи, пожалуйста, десять минут до храма, — ответил он, выглянув в окно.

— Не могу… мне плохо… — нарочито жалобно просипела я.

Мой пленитель колебался. Видимо, не особо

стремился потакать моим желаниям, но и не хотел, чтобы его ценная кукла сломалась. Наверняка у измученной жаждой жены будет вырабатываться меньше энергии, поэтому он стукнул по перегородке, и экипаж остановился.

Я мило улыбнулась:

— Спасибо!

Стоило «жениху» исчезнуть за дверью и запереть её, как я раскрыла небольшое окно и выглянула наружу. Мы остановились у края дороги, рядом с кованой оградой какого-то сквера. Прекрасно!

Наверное, «жених» не оставил бы меня одну, если бы считал, что я смогу пролезть в столь небольшое отверстие, но я решила, что попытаться обязана. Высунула наружу руки, с трудом протиснула сквозь окно сначала голову и плечи, а потом грудь. Лишь бы никто не застал меня в такой позе! Когда я дотянулась до ограды руками, стало легче. Вцепилась в прутья и изо всех сил подтянулась. По бокам наждачкой прошлась боль, а затем вгрызлась в бёдра, но я не позволила себе даже пикнуть — рванулась к свободе ещё яростнее. Платье затрещало, и часть кружевной юбки зацепилась за что-то в окне. Я бесшумно ругнулась и вывалилась наружу, окончательно разодрав подвенечный наряд.

Рванула подол — и освободилась, а затем бросилась прочь так быстро, как могла. К счастью, наш экипаж не единственный стоял у забора, и под прикрытием этой череды я добралась до угла, а затем нырнула вглубь квартала. У меня не было ни денег, ни представлений о том, куда бежать, но чутьё гнало вперёд: мною владело жгучее нежелание выходить замуж, настолько сильное, что я не посмела ослушаться своей интуиции.

Девушка в разорванном платье привлекала внимание прохожих, но мне было плевать: лишь бы оказаться подальше от страшного монстра с чёрными провалами глаз!

Дыхание сбилось, я скользнула на тихую улочку и чуть замедлила бег, чтобы отдышаться и привести платье в подобие порядка.

И в этот момент ко мне скользнула тёмная тень, а моё запястье перехватила чужая рука. Я дёрнулась и попыталась вывернуться, но не смогла. Повернулась, опасаясь увидеть «жениха», но меня держал не он.

Тридцать четвёртый день эбреля. Вечер

— Отпустите! — потребовала я, пытаясь вырвать руку из хватки Кеммера. — Вы не имеете права!

— Не имею, — не стал спорить он, но не отпустил. — Что ты делаешь, Гвен? Куда ты бежишь?

— Куда? — зло спросила я. — Например, прочь от вашего сумасшедшего братца, который лишь отдаёт приказы и выпивает мою силу до дна!

— Жалко крупиц твоей магии, которая ему сейчас так нужна? — презрительно хмыкнул Кеммер.

— Отпустите меня! Вы же сами против этого брака! — воскликнула я и рванула

руку.

Тиски его пальцев оказались крепче. Запястье заломило от боли, а на глаза навернулись слёзы.

— Против. Даже если не брать в расчёт проклятие, брак с тобой — мезальянс для брата. Но решать ему.

— Пустите меня! Я сбегу, и он никогда не узнает, что вы меня отпустили! — взмолилась я.

Он замер, обдумывая моё предложение, а потом горько усмехнулся:

— Не могу.

Кеммер потянул меня за собой и потащил обратно в сторону экипажа. Как только мы вышли на оживлённую улицу, я забилась у него в руках пойманной за крыло птицей и закричала:

— Помогите!

Окружающие потрясённо замерли, по улице прокатился удивлённый вздох, и раздался незнакомый мужской голос:

— Немедленно отпустите юную нобларину! Что вы себе позволяете?!

Кеммер на секунду замешкался, но в этот момент из толпы вынырнул злой, как тысяча демонов, «жених» и прорычал:

— Именем военных сил Империи приказываю отпустить юную нобларину и проследовать за мной.

Его брат едва не рассмеялся от облегчения, когда подчинился «приказу», а на лицах окружающих расплылись довольные улыбки.

— Не-е-ет! — отступила я.

«Жених» шагнул ко мне и яростно прорычал:

— Извольте тоже идти за мной!

И… я подчинилась. Ноги сами понесли меня следом за ним, хотя сама я всей душой стремилась избавиться от страшного общества.

— Разойдитесь, я — командир батальона вооружённых сил Империи и лично займусь этим вопросом, — обратился к толпе «жених», и все облегчённо вздохнули, расступаясь.

Никого не смутили ни его страшные глаза, ни слёзы на моём лице. Так я узнала, что мой пленитель — военный, причём высокопоставленный. И как он умудрился стать командиром батальона в столь молодом возрасте? Ему же явно нет и тридцати.

Пока я шла сквозь изнывающую от любопытства толпу, жадно разглядывающую мой рваный подол, «жених» не проронил ни слова. Лишь с усмешкой протянул мне стеклянную бутылку с водой, которая холодным якорем оттянула руки. Стало очевидно, что второй попытки сбежать никто не даст. Я отчаянно пыталась сломать невидимые оковы приказа и хотя бы остановиться вместо того, чтобы слепо следовать за своим мучителем, но не могла. А он и не думал стыдиться того, как в своих целях использовал уважение толпы к мундиру. До чего же мерзко!

На этот раз мы сели в экипаж втроём. Мужчины бурлили от злости, и я молча забилась в самый угол, роняя слёзы.

— Что же, Гвен, ты даже не попьёшь столь вожделенной воды? — саркастично спросил «жених».

Я ничего не ответила. А смысл? Жизнь распадалась на части, и с каждой секундой была всё ближе к точке невозврата — браку. Чутьё подсказывало, что развода я не добьюсь никогда, а внутри всё яростно противилось самой идее замужества. Чем больше я об этом думала, тем сильнее пугала эта перспектива. Где-то в глубине сознания таилось объяснение, но я не могла его вспомнить, лишь полагалась на свои ощущения.