Пять попыток вспомнить правду

Муратова Ульяна

В этот момент жжение ушло. Я инстинктивно коснулась виска и едва не осела на пол от разочарования. Ну почему я не смогла сказать «нет»?

Ирвен подхватил меня и прижал к себе. Если не знать, что стоит за его намерением жениться, можно принять его действия за заботу. Но я-то знала. Подняла на него глаза, полные слёз и хотела сказать, как сильно ненавижу его, но не успела.

— Богиня благословила ваш союз! — торжественно провозгласил жрец и передал мужу какой-то документ.

Обида и бессилие взорвались во мне яростью.

Я с ненавистью смотрела на мужа, а когда он потянул меня прочь из храма, скинула его руку и прошипела:

— Не смей ко мне прикасаться, мерзавец!

— О, и это ты ещё не знаешь, что тебя ждёт дальше, — цинично усмехнулся он, но руку убрал.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! — едва слышно выдохнула я, на большее сил не хватило, настолько раздавленной ощущала себя.

— А я тебя обожаю, — отозвался Ирвен.

— Зато мы точно знаем, что Гвен вышла за тебя не из меркантильных соображений, а по велению сильного и искреннего чувства ненависти, — хмыкнул Кеммер. — Давайте, пошевеливайтесь. Времени у нас теперь ещё меньше.

Муж потянул меня за собой, но я упрямо осела на пол, никуда не желая идти, а когда он подхватил меня на руки, бешено замолотила кулаками по его груди и несколько раз заехала по скуле.

— Хватит, Гвен! Замри! — строго приказал он, и моё тело окаменело.

В душе продолжался ядовитый пожар, я захлёбывалась горечью и болью.

— Зачем я тебе? Ты же богат, ты мог найти ту, кто отдаст свои силы добровольно! — горько упрекнула я.

— Ты что, совсем ничего ей не рассказал? — удивился Кеммер, обращаясь к брату.

— Гвен всё равно не поверит. Да и какая разница? До ритуала осталось всего ничего. Дольше объяснять.

— Мерзавец, — всхлипнула я. — Надеюсь, что ты сдохнешь в муках и оставишь меня богатой вдовой.

От этих слов оба брата дёрнулись, как от пощёчин, а Кеммер посмотрел на меня с осуждением. Но до ответа ни один из них не снизошёл.

Меня снова запихнули в экипаж, и несколько минут спустя мы остановились у четырёхэтажного помпезного здания с несколькими подъездами.

— Я заберу свой экипаж, вернусь домой и всё подготовлю, — сказал Кеммер, открывая дверь для брата, нёсшего меня на руках. — Надеюсь, до имения ты доберёшься живым.

— Я тоже надеюсь. Было бы крайне глупо разбиться по дороге, да? — усмехнулся ненавистный муж.

— Феерично, — кивнул Кеммер и исчез.

Необычайно яркая луна заливала улицу голубым светом. С большой клумбы неподалёку вспорхнула стайка искрящихся бабочек. Всё казалось волшебным и мистическим. Всё, кроме глаз Ирвена. Они по-прежнему чернели провалами в бездну.

— И что дальше?

— Я лишу тебя дееспособности, Гвен, — насмешливо ответил он, а я всем телом содрогнулась, несмотря на приказ. — Кстати, можешь расслабиться и быть собой.

— Зачем тебе это? Зачем тебе это всё?

Он на секунду остановился и посмотрел на меня очень серьёзно:

— Потому что

я хочу, чтобы ты выжила, Гвен.

— Лучше сдохнуть, чем жить в твоём подчинении! — отчаянно выдохнула я.

— Вот именно поэтому ты и не принимаешь решения, моя ненаглядная жена.

Дальше говорить стало неудобно — он внёс меня в присутственное здание, где, несмотря на глубокую ночь, расхаживали по-деловому одетые люди в сопровождении чиновников в форме. Что происходит? Почему все работают в такое время?

В дверь нужного ему кабинета Ирвен постучал моими ногами. Забилась у него в руках пойманной в силки птицей, и он опустил меня на пол, но перехватил запястье так, чтобы я не смогла сбежать. Схватилась за висок и судорожно потёрла отметку, хотя подсознательно знала, что ни стереть, ни смыть её нельзя.

— Войдите! — раздался голос из-за двери.

Ирвен втянул меня внутрь. Кабинет, в котором мы оказались, явно был рабочим. Муж усадил меня напротив сухопарого мужчины в годах, явно служащего, судя по форме. Тот внимательно меня осмотрел и спросил:

— Нобларина, вы помните своё имя?

— Гвендолина Боллар, — повторила я то, что услышала от жреца.

Слова во рту казались картонными и неправильными, но я всё равно выговорила их.

— А ваше полное имя? — вкрадчиво спросил мужчина, и я растерянно заморгала. — Вы его помните?

Я промолчала, потому что отчаянная попытка вспомнить хоть что-то снова провалилась.

— Ясно… — пробормотал он. — Вы помните, какой сегодня день?

— Нет! Я ничего не помню, потому что он, — я указала на мужа, — что-то сделал с моей памятью! Я не помню ничего! Ничего! И посмотрите на мои руки! — задрала кружевные рукава и показала синяки на запястьях.

Чиновник вопросительно посмотрел на моего мужа.

— К сожалению, моя обожаемая супруга последние дни ведёт себя крайне неадекватно и представляет опасность для себя и окружающих, — нарочито заботливым тоном заговорил тот. — Собственно, по этой причине мы здесь. Я бы хотел ходатайствовать о временном лишении её дееспособности. Как минимум на месяц. За это время я собираюсь или найти частного целителя, или поместить жену в психиатрическую лечебницу, где ей смогут оказать помощь.

— Это ложь! — воскликнула я. — Это он что-то сделал с моей памятью, наложил на меня подчиняющее заклинание и заставил выйти за него замуж!

Немолодой служащий перевёл удивлённый взгляд на мужа.

— Хм. Ноблард Блайнер, несмотря на вашу репутацию… учитывая многолетнюю вражду между родами Блайнер и Боллар… я всё же обязан спросить: это правда?

— Я никогда не накладывал на Гвен никакого подчиняющего заклинания. А у моей дражайшей супруги параноидальный бред.

Ложь! От первого до последнего слова ложь!

— Он врёт! Спросите его о моих синяках! Особенно о том, что на шее!

Чиновник снова вопросительно посмотрел на мужа.