Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки
Шрифт:
Профессор обрисовал на доске, как РИКО следует использовать для борьбы с мафией. Он рассказал им, что закон включает в себя положения о расследовании, судебном преследовании и получении длительных тюремных сроков. «Вы должны использовать все три теории, а не только одну, — сказал он, расхаживая перед доской. — Вы должны атаковать их экономические основы путем конфискации активов и возбуждения гражданских дел по РИКО».
Забальзамированные методы федеральных прокуроров — еще один барьер, который придется преодолеть агентам. «Они хотят сделать все просто и легко для себя, — сказал Блейки, критикуя федеральных прокуроров. — Они становятся коллекционерами скальпов, заводят дело на человека и сажают его в тюрьму. Это не что иное, как карусель, и вам нужно сойти с нее. Заставьте прокуроров делать
Еще одной важной стратегией была разработанная Блейки «теория верхушки айсберга и динамической вероятной причины» для установки жучков и прослушки. Он предупреждал, что прокуроры неправильно понимают объем доказательств, необходимых для установления «достаточных оснований» для получения разрешения суда на электронное наблюдение по Разделу III в делах РИКО. Главное — сосредоточить расследование на «предприятии», как указано в законе, а не на конкретном человеке или преступлении, таком как ростовщичество, вымогательство или азартные игры. Существенным фактором является «предприятие». Агенты могут использовать информаторов, собственные наблюдения за мафиози, собирающимися на очевидные встречи, и записи о криминальной истории мафиозной семьи в качестве доказательств существования предприятия. Этих фактов будет достаточно, чтобы получить разрешение судьи на первоначальное прослушивание или прослушку, применимую к РИКО.
«Используйте то, что вы получили в ходе первого прослушивания или прослушки, чтобы получить еще одно, — продолжил Блейки. — Затем используйте доказательства первых двух «жучков» и «прослушек» для прослушивания другого места встречи или дома мафиози».
Омерта — мафиозный кодекс молчания и секретности — может быть прервана постоянным электронным подслушиванием. Не отменяйте «жучок» после того, как получите подтверждение и доказательства для одного легкого обвинения, — добавил Блейки. — Поднимайтесь по лестнице, пока не доберетесь до верхушки организации. Против прослушки и жучков нет защиты».
Наконец, он призвал агентов всегда думать системно, а не о преследовании конкретных преступлений. «Если вы обнаружили доказательства убийства, сделайте сам факт убийства предметом доказывания. Покажите серию убийств и других преступлений, и вы докажете, что речь идет о рэкете. Докажите существование и структуру предприятия, свяжите убийства и другие преступления, и вы получите обвинение по РИКО и почти верный приговор».
Поскольку Нью-Йорк был крупнейшей региональной крепостью мафии, Блейки объяснял своим новым приверженцам последствия их войны против пяти семей. Он полагал, что победы РИКО в Нью-Йорке с его известностью в СМИ и гарантированной общенациональной оглаской побудят агентов ФБР и прокуроров США в остальных регионах страны начать аналогичные кампании.
Когда агенты уселись в машину, чтобы ехать обратно в город, Блейки высунул голову в окно и сказал им на прощание. «Сейчас правоохранительные органы похожи на волка в стаде оленей. Вы с прокурорами ищете единичные случаи, отбираете больных и раненых и только усиливаете стадо — организованную преступность».
Объяснения Блейки на закрытых восьмичасовых встречах стали для Косслера «прозрением» и «выбросом адреналина». «Он открыл мой разум. Он дал нам четкую дорожную карту по расследованию и ведению дел РИКО. Перед отъездом из Итаки я сказал ему, что в следующий раз, когда он будет писать закон, он должен приложить к нему руководство, чтобы мы знали, как им пользоваться».
В Нью-Йорке Косслер и Бонаволонта распространяли концепции Блейки, затыкая уши коллегам-агентам и восприимчивым сотрудникам более высокого ранга. Несмотря на их рвение, оба агента занимали низкое положение на бюрократическом тотемном столбе ФБР, и им не хватало влиятельных связей в Вашингтоне, которые могли бы санкционировать радикальный и дорогостоящий план по борьбе с мафией.
Первым делом в 1980 году они должны были помочь Уэлчу устранить организационную неразбериху, которой страдали нью-йоркские расследования мафии. Косслер назвал самыми серьезными проблемами секретность, междоусобицы и внутреннее соперничество за ресурсы, от которых страдали
Децентрализация привела к разрозненным, нескоординированным усилиям, что привело к печальным последствиям. Косслер и Бонаволонта обнаружили, что расследования рэкета семьи Дженовезе были скомпрометированы наложением друг на друга хаоса. Один из ярких примеров касался Мэтти Хорса Ианниелло, капо Дженовезе, который был на месте убийства Джоуи Галло в «Клам Хаус» Умберто. Ианниелло находился под отдельным следствием, и за ним следили четыре отряда, занимавшиеся шестью разными расследованиями. Было достаточно причин для того, чтобы навести справки о «Лошади» — контролере боргаты, получавшем откаты от топлесс-баров и порнографических магазинов на Таймс-сквер. Мэтти даже наживался на религии, используя ежегодный праздник Сан-Дженнаро в Маленькой Италии. Сидя в офисе на вершине ресторана Umberto's на Малберри-стрит, хриплый капо собирал взятки с торговцев, добиваясь разрешения на работу киосков с едой, азартными играми и товарами на уличном фестивале от подставной общественной группы района, которая находилась под властью семьи Дженовезе.
Пытаясь обвинить Ианниелло, конкурирующие группы наблюдения спотыкались друг о друга и дублировали расследования. Что еще более удручает, эти фарсовые расследования преждевременно предупредили Ианниелло о том, что он является мишенью.
Другая путаница была связана с сообщником Дженовезе и крупным заработком по имени Пеллегрино Масселли, более известным в преступном мире как «Мясник». Пока одно подразделение ФБР расследовало деятельность Масселли как наркоторговца, угонщика и наемного убийцы, другое пыталось предъявить ему обвинение в подкупе политиков для получения многомиллионного контракта на строительство метро. В одном из смешных эпизодов группа агентов была озадачена выяснением личности часто встречающегося единомышленника Масселли. Оказалось, что этот таинственный человек был информатором, которого послало внедриться в деятельность Масселли другое подразделение ФБР, работавшее над другим делом.
После нескольких лет сумбурных расследований Мэтти Хорс в конце концов был осужден за рэкет. Дело Масселли, однако, затерялось в путанице много лет спустя по незначительным федеральным обвинениям, а также в результате оправдательных приговоров и сделок о признании вины по обвинениям штата. В 1987 году с Масселли и бывшего министра труда Рэймонда Донована были сняты обвинения в мошенничестве и хищениях, вытекающие из дела о коррупции в метро.
«Это полная катастрофа, опутанная милями бюрократической волокиты, — сообщил Косслер, проанализировав усилия трех юрисдикций по борьбе с мафией. —Каждый идет своим путем в зависимости от того, какие дела ему хочется открыть. А потом как на скачках — кто первым придет с обвинительным заключением».
Работа Нила Уэлча в нью-йоркском офисе закончилась внезапно, до того, как все его реформы были проведены. Тяжелое заболевание спины заставило его досрочно уйти на пенсию в 1980 году. Его преемник, Ли Ластер, поддержал начинания Уэлча и поручил Косслеру разработать проект радикальной реорганизации расследований мафии. Переполненный идеями, Косслер разработал оптимизированный план борьбы из 25 пунктов. Его предложения включали в себя: лишение полномочий трех региональных комитетов по расследованию; централизацию операций путем назначения одного руководителя по борьбе с организованной преступностью на Манхэттене; широкое использование закона РИКО, а также «жучков» и прослушки по Разделу III для устранения лидеров пяти семейств мафии в Нью-Йорке.