Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки
Шрифт:
22. Операция «Ягуар»
Дождь накрапывал над Джеком Бриени и двумя напарниками, когда они перелезали через дребезжащую ограду из цепей. Это была идеальная погода для операции в стиле коммандос: взлома нового «Ягуара» XJ-6 и установки «жучка» в стильный спортивный автомобиль главного мафиози.
Взломщик электроники из нью-йоркской оперативной группы по борьбе с организованной преступностью Бриени спустился на землю с барьера высотой в пять футов. Теперь он был в безопасности на огромной парковке кейтерингового зала. Несколько секунд спустя техник Джим Стро и следователь Ричард Тенниен перемахнули через ограждение. Ни одного человека не было видно, пока они молча, пригнувшись, двигались к черному «Ягуару» на расстоянии около ста футов. «Слава Богу, что была гроза, — подумал Бриени. — Идеальное прикрытие. Кто бы стал бродить по парковке или не высовываться в такой муссон?» Бриени приготовил ключ от двери «ягуара», но, по счастливой случайности, она оказалась незапертой.
Вместе, как они репетировали на практических занятиях, Бриени и Стро заменили переднюю часть крышки приборной панели. Закончив работу, они рысью направились к ограждению и перелезли через него. Тенниен оставался позади еще минуту или две. Сняв пластиковые чехлы, которыми он накрыл передние и задние сиденья и пол, Тенниен вытер полотенцем несколько влажных пятен. Это была страховка от того, чтобы не оставить уличающих луж — водянистых следов тайного проникновения в машину. Закончив уборку, Дик Тенниен перелез через ограждение и присоединился к своим товарищам. Их удивительный подвиг — прослушивание передвижной штаб-квартиры главы преступной семьи Луккезе — занял менее десяти минут. Но более года тщательного наблюдения и терпеливой аналитической работы подготовили почву для успеха в 1983 году.
Проект «Ягуар» возник в результате реорганизации оперативной группы штата по борьбе с мафией, начатой в 1981 году ее руководителем Рональдом Голдстоком. Его целью было отказаться от реактивных методов расследования преступлений, связанных с мафией, после того как они были совершены. Голдсток разделил вновь набранных сотрудников на команды, поручив им найти «нетрадиционные» решения по очистке отраслей, которые, как известно, находились под контролем или влиянием Козы Ностра. Каждая команда имела в своем составе следователей и прокуроров, которые должны были накопать необходимые уголовные доказательства для потенциальных обвинений и гражданских разбирательств. Голдсток добавил еще один элемент в эту смесь. Он привлек в качестве консультантов социологов, экономистов, профсоюзных реформаторов и историков. Их роль как аналитиков заключалась в том, чтобы предложить законодательство по надзору, нормативные акты и другие решения, которые бы окончательно реформировали загрязненную мафией промышленность. Голдсток хотел положить конец изнурительному циклу уголовных процессов, в ходе которых иногда устранялся один слой мафиози, а на его место приходил новый слой хищников.
В начале 1980-х годов все правоохранительные органы знали, что сбор, вывоз и захоронение мусора в нью-йоркском мегаполисе в значительной степени контролируется мафией. Федеральные и местные разведывательные файлы изобиловали доносами информаторов и конфиденциальными жалобами запуганных перевозчиков мусора на гангстеров, выкачивающих деньги из их бизнеса. Однако незаконная практика процветала без значимого вмешательства со стороны правительства. Удобным оправданием бездействия было то, что честные извозчики слишком боялись мести, чтобы сотрудничать с властями, не говоря уже о том, чтобы осмелиться открыто давать показания в суде. Несмотря на известные препятствия, Голдсток решил, что индустрия утилизации отходов — это та область, на которую он должен обратить свое внимание. В начале 1982 года, через полгода после того, как он возглавил оперативную группу, группа начала изучать влияние мафии на компании, занимающиеся вывозом мусора в двух густонаселенных округах Лонг-Айленда — Нассау и Саффолк.
Почти каждый извозчик и детектив на острове знал, какая группировка Козы Ностра превратила тонны мусора Лонг-Айленда в золото. Виновником была семья Луккезе. За несколько лет до этого информаторы мафии вычислили для ФБР и местных детективов личность лидера семьи Луккезе, который разработал основную схему монополизации вывоза мусора на Лонг-Айленде. Его звали Антонио «Тони Дакс» Коралло.
Еще один мафиози из Восточного Гарлема, Коралло в подростковом возрасте недолго работал плиточником, прежде чем открыл свое истинное призвание. В 1930-х годах он попал под опеку будущего крестного отца, Томми Трехпалого Брауна Луккезе. Будучи преданным учеником Луккезе, Коралло учился у своего мастера основным искусствам городской мафии. В программу обучения входили ростовщичество, угон автомобилей и более изощренная практика объединения с коррумпированными профсоюзными истуканами для вытряхивания денег из компаний Швейного центра путем угроз объединения в профсоюзы и остановки работы. Торговля наркотиками была еще одним продвинутым курсом в обучении Коралло, но неукротимые агенты Гарри Анслингера по борьбе с наркотиками
С 1941 по 1960 год Коралло дюжину раз попадал под подозрение по делам об убийствах, ограблениях, угонах и вымогательствах. Все обвинения были сняты до суда. Луккезе находил ловкость Коралло в обращении с законом и умение отговаривать свидетелей обвинения настолько забавными, что придумал для своего помощника устойчивое прозвище, заметив: «Тони снова утка». Неуловимость Коралло также заслужила комплимент от сенатора Джона Макклеллана на одном из слушаний по трудовому рэкету. «Он один из самых страшных и ужасных гангстеров, с которыми мы когда-либо имели дело».
В 1960-е годы его удача в борьбе с законом несколько поутихла. В 1962 году он был осужден вместе с федеральным судьей и бывшим прокурором США за попытку подстроить дело о банкротстве. Дакс получил двухлетний срок, но обвинения продемонстрировали его и мафии неумеренную способность добираться до важных фигур в системе уголовного правосудия. Еще один пример политической ловкости Коралло проявился в 1968 году, когда он оказался втянут в схему взяточничества с участием близкого помощника мэра Нью-Йорка Джона Линдси. Вместе с бывшим лидером Таммани-холла Кармином ДеСапио Коралло был осужден за подкуп члена администрации Линдси Джеймса Л. Маркуса, чтобы сорвать многомиллионный контракт на обслуживание компании Mob по очистке городских водохранилищ. Этот приговор обернулся для Коралло еще одним двухлетним сроком заключения в федеральной тюрьме.
До этих двух тюремных интерлюдий внимание Тони Дакса в 1960-х годах было обращено на мусор. Вскоре после Второй мировой войны прозорливый Коралло заметил демографический бум в пригородах и установил флаг семьи Луккезе на Лонг-Айленде. Он переехал туда в качестве правящего капо Луккезе, чтобы использовать послевоенную пригородную экспансию. Лонг-Айленд, который до войны был полугородским пригородом, к 1960-м годам пережил бурный рост населения, достигший двух миллионов человек. В 1950-е годы Коралло промышлял там азартными играми, ростовщичеством и, через Джимми Хоффа и других коррумпированных чиновников профсоюза рабочих, вымогательством у армии застройщиков и подрядчиков, возводивших дома и предприятия на огромных территориях острова. К середине 1960-х годов строительная индустрия пошла на убыль, но стремительный рост Лонг-Айленда превратил вывоз мусора из мелкого легального производителя денег в многолетний многомиллионный конгломерат. Коралло осознал его потенциал.
Томми Луккезе умер в 1967 году. Тони Дакс стал его естественным наследником, и, хотя он сидел в тюрьме по обвинению во взятке за контракт на строительство водохранилища, лидерство было закреплено за ним. Капо, специализировавшийся на наркотиках, Кармин «Гриббс» Трамунти, временно исполнявший обязанности босса, пока ему не предъявили обвинения в торговле наркотиками. Выйдя на свободу в 1970 году, Тони Дакс в возрасте пятидесяти семи лет был назначен бесспорным крестным отцом боргаты Луккезе, получив место в Комиссии. Взятки и влияние мафии на охранников за изысканную еду и мягкий режим работы в тюрьме позволили Коралло вести относительно комфортную тюремную жизнь. Он вышел на свободу в добром здравии и с пузом. В соответствии со своим возвышенным положением и известностью Коралло построил дом за 900 000 долларов в шикарном районе Ойстер-Бей-Коув на богатом северном побережье Лонг-Айленда. Выглядя респектабельным и совиным за очками в роговой оправе, седеющий мафиози утверждал в налоговой службе, что его богатство пришло от принадлежащих ему фабрик по пошиву одежды. На самом же деле его казна была переполнена за счет права на процент от всех награбленных семьей денег и новой «дойной коровы» — мусора Лонг-Айленда.
Стержнем контроля над отраслью стала так называемая торговая ассоциация Private Sanitation Industry, Inc, созданная Коралло и его собратьями. Якобы целью группы было ведение коллективных переговоров и содействие развитию каршерингового бизнеса в округах Саффолк и Нассау. На самом деле ассоциация управлялась вассалами Коралло как картель, чтобы вырезать маршруты сбора мусора, подтасовывать заявки на государственные контракты по вывозу мусора, подавлять конкуренцию, а также наказывать и грубить несогласным. Каждый извозчик платил 5 000 долларов в год за привилегию членства в ассоциации, а также за тайные поборы, которые навязывали приспешники Коралло. Выгоды для послушных членов ассоциации были огромны. Им гарантировали ведение бизнеса по тарифам, обеспечивающим значительную прибыль, поскольку все дополнительные расходы или «откаты» мафии передавались через повышение цен их беспомощным клиентам. Еще одним благословением стал мир в трудовых отношениях благодаря союзу Коралло с управляемой Гамбино организацией Teamsters' Local 813, которая представляла большинство работников извозчиков. Тони Дакс и пальцем не пошевелил, сделки с торговой ассоциацией ежегодно пополняли его карманы на сумму от 200 000 до 400 000 долларов, а аналогичные выплаты шли крупным шишкам Гамбино за их помощь в контроле над команчами.