Пять шагов навстречу

Дейс Джули

— Все мои подруги остались в прошлом.

— Все? — удивляется Мэйсон.

— Абсолютно все.

— Почему?

— Потому что я часто переезжала. Со временем понимаешь, что привыкнуть к людям легко, а прощаться сложно. Зачем пускать кого-то в свою жизнь, если знаешь, что он не задержится в ней долго, как и все предыдущие?

— Дерьмово.

— Нет, к этому привыкаешь. Я рада, что пришла к такому.

— К чему? К одиночеству?

— Я не считаю себя одинокой. Свобода и одиночество — это разные понятия. Я могу поговорить с мамой.

— Обо всём?

— Да, ты

же можешь делать это с отцом.

— Он не знает некоторых ситуаций.

— Мама знает обо всём.

— Нет, не обо всём, мы оба это знаем.

— Ладно, не обо всём, но только ради её спокойствия.

— Точно также у меня. Это для его спокойствия, хотя я знаю, что он всегда поймёт, в какое бы дерьмо я не вляпался.

— Как познакомились твои родители?

— В университете.

— Кто тебе рассказывал?

— Мэди любила слушать эту сказку перед сном.

— Но ты не знаешь, как это было в реальности?

— Размыто.

— Почему ты отвечаешь на все мои вопросы?

— А почему не могу?

— Ну, они касаются твоей жизни.

— Они поверхностные. Ты не задевала те, на которые я не хочу отвечать.

Щурюсь, окидывая его взглядом и вычисляя эмоциональное состояние. Я не знаю, может ли мой следующий вопрос изменить что-то. Полагаясь на удачу, спрашиваю:

— Как ты познакомился с Эмили?

— В школе.

— Это тоже поверхностно?

— Да, — кивает Мэйсон.

— Как ты с ней познакомился?

— Увидел и подошёл.

— И ты был… хм, таким же, каким знала тебя я?

— Скорей да, чем нет. Разве доверял всем больше.

— Ладно, — вздыхаю, я хожу по линии обрыва, стоит только сделать неверный шаг на неустойчивую поверхность, и мне крышка. — Сколько вам было лет?

— По шестнадцать.

— И ты любил её?

— Да.

— Она была такой же, как сейчас?

— Нет.

Короткие ответы почти как намёк, что он насторожен, могу с уверенностью сказать, что я настороженна ещё больше. В эту самую секунду я как сапёр.

— Какой она была?

— Для чего тебе это знать?

— Я хочу узнать тебя лучше.

— Она была обычной. Ничем неприметной.

— Но ты заметил её.

— Это было случайно. Если бы я тогда не задержался, то не увидел бы её.

— Ты жалеешь об этом?

— Не могу ответить на этот вопрос.

— Потому что не хочешь или потому что нет ответа?

— Второе.

— Хорошо, — киваю я, это уже радует. Внутри меня дрожит каждая клеточка, я напряжена до предела, Мэйсон наоборот, кажется расслабленным, но я знаю, что это обманка. — Сколько вы встречались?

— Год или полтора.

— И расстались, потому что…

— Потому что она спала с моим лучшим другом. У неё странный интерес к моим друзьям.

— И ты не отомстил ей?

— Каким образом я должен это сделать?

— Переспать с её подругой, — предлагаю то, что первым возникает в голове, хотя в душе надеюсь, что он не достиг этого порога.

— Я это сделал, — кивает парень, и внутри меня раздаётся первый неприятный треск, похожий на грохот.

Я не знаю, что говорить, да и хочу ли вообще. Мне не понять, правильно это или нет, стоит ли прибегать к подобному

методу мести, стоит ли это чего-то в принципе. Могу лишь сказать, что мне неприятно слышать. Это рушит его образ, который я камнем за камнем выстраиваю в своей голове. Хотя, внутри меня были отголоски, что он ответит согласием. Я лишь надеялась, что чувство внутри обманывает. Оказывается, я просто пыталась его подавить. Моё нежелание знать правду. Человек часто задаёт вопрос, заранее отвечая за того, кого спросили, а потом пожимает плоды своих разрушенных надежд.

— Я не могу назвать это местью, — спустя перерыв, говорит Мэйсон. — Я дал то, что от меня хотели. И это было не в школе, может быть, полгода назад или на первом курсе. Какая уже разница?

— Зачем тогда соглашаешься?

— Потому что в недавней стычке с Эмили, я выдал это за месть.

— Чтобы разозлить её?

— Я не знаю. Честно говоря, мне было наплевать, просто хотел ответить.

— Чего ты ожидал?

— Это метод бумеранга, Трикси. Что делаешь, то получаешь. Я подтвердил на эмоциях. Так получилось и я не жалею. Сделал и забыл.

— А… эта девушка, она что-то сказала?

— Не знаю, я ушёл. Мне не интересно. Инициатива была не моя.

— Инициатива чего?

— Секса.

— Она предложила сама?

— Не предложила, — усмехается Мэйсон. — Достаточно показать. Я дал то, чего она хотела и забыл.

— Для тебя это ничего не значило?

— Ты придаёшь слишком большое значение сексу.

— Да, — хмурюсь я.

— Это ничего не значило. Как в туалет сходил.

— Ты говоришь отвратительные вещи. Это разное.

— Большинство вещей в мире отвратительные вещи, но никто не жалуется. Кто-то придёт этому слишком большое значение, кто-то нет.

— И ты из числа вторых?

— Не всегда.

— Это двойные стандарты.

— Я не считаю секс с тобой справлением нужды. Будь так, я мог каждый раз соглашаться.

— Ты согласился.

— Было на эмоциях. Если бы была возможность вернуться и исправить, я бы ничего не менял.

Медленно киваю и вновь смотрю на птиц, которые продолжают скитаться вокруг нас. Некоторые подошли почти вплотную, стоит сделать резкое движение, и какая-нибудь окажется в руках. Ставлю подбородок на колени и обнимаю ноги руками, ощущая пристальный взгляд Мэйсона на себе. В моей голове хаос. Всё перевернулось вверх дном, и я спешно пытаюсь собрать хотя бы одну картинку в целую. Радует только то, что он не раздражался вопросами, терпеливо отвечая на каждый. Не знаю, зашла ли туда, куда не стоило, но уже поздно впадать в сожаление. Он ответил, просто я не до конца была готова к его честности.

— Больше ничего не хочешь узнать? — спрашивает Мэйсон.

— Пока нет, — отрицательно кручу головой, продолжая смотреть в одну точку.

Звуки природы мешаются со слабыми отголосками городского шума, который издают машины. Утки начинают требовать продолжения банкета, но их пир кончился с последним кусочком хлеба. В итоге, спустя пару минут, они возвращаются к воде, а некоторые вовсе улетают в поисках других методов получения пищи. И я поворачиваю голову в сторону Мэйсона, положив её на колени.