Пятая авеню, дом один
Шрифт:
Они поднялись на второй этаж и осмотрели главную спальню миссис Хотон, ванную и гостиную, где Луиза с Билли Личфилдом провели немало приятных часов. Заглянув в три спальни для гостей, поднялись на третий этаж.
– А здесь, – объявил Билли, распахивая филенчатые двери, – pi`ece de rеsistance [13] – бальный зал.
Аннализа прошлась по черно-белому, как шахматная доска, мраморному полу и остановилась посередине комнаты, рассматривая куполообразный полоток, камин и стеклянные двери. Зал был чудо как хорош – Аннализа и подумать не могла, что в Нью-Йорке
13
Основное блюдо (фр.).
Сзади подошел Билли.
– Я всегда говорил – если человеку не понравится этот дворец, значит, ему вообще ничто не понравится.
Даже Минди не нашлась что сказать. В атмосфере квартиры остро ощущалось алчное желание, которое Билли назвал бы вожделением, – специфическое состояние, вызванное проживанием на Манхэттене, болезненная страсть к жилью экстра-класса, толкающая людей на ложь, жизнь в исчерпавших себя браках, проституцию и даже убийство.
– Как вам квартира? – спросил Билли у Аннализы.
Сердце молодой женщины учащенно билось. Ей хотелось купить триплекс сегодня, сейчас, прежде чем кто-нибудь еще увидит его и загорится, но острый ум юриста диктовал ей успокоиться и не подавать виду.
– Чудесная. Самый подходящий для нас вариант. Будем думать. – Она взглянула на Минди. Ключи от триплекса в буквальном и переносном смысле находились в руках этой дерганой, невротичной женщины с глазами навыкате. – Но у моего мужа свои причуды: он непременно хочет увидеть финансовую отчетность по дому.
– Это элитный дом, – обиделась Минди. – У нас безупречная репутация по ипотеке. – Открыв стеклянную дверь, она вышла на террасу, с которой был прекрасно виден край балкона Инид Мерль. – Посмотрите, какой отсюда вид!
Аннализа послушно вышла. Стоя на террасе, она ощутила себя носовой фигурой корабля, плывущего по морю манхэттенских крыш.
– Великолепный, – согласилась она.
– Значит, вы из... – начала Минди.
– Вашингтона, – ответила Аннализа. – Мы переехали в связи с работой Пола, он у меня трудится в сфере финансов. – В церкви Билли Личфилд шепнул ей избегать сочетания «менеджер хеджевого фонда» и посоветовал «сферу финансов» – стильное многозначное определение. «Разговаривая с Минди, делайте упор на то, что вы самые обычные люди», – сказал он. – А вы сами давно тут живете? – вежливо спросила Аннализа, ловко меняя тему.
– Десять лет, – ответила Минди. – Мы очень любим наш дом и район. Мой сын ходит в школу в Виллидже, это невероятно удобно.
– Да, – согласилась Аннализа.
– У вас есть дети?
– Еще нет.
– В нашем доме обожают детей, – заметила Минди. – Сэм просто всеобщий любимец.
Подошел Билли Личфилд, и Аннализа решила, что настало время для решающего хода.
– Ваш супруг – Джеймс Гуч? – как бы между прочим спросила она.
– Да. А откуда вы его знаете? – удивилась Минди.
– Я читала его последнюю книгу, «Одинокий солдат», – объяснила Аннализа.
– Эту книгу прочли всего две тысячи человек, – возразила Минди.
– Я обожаю этот роман. Американская история – моя страсть.
Минди колебалась, не зная, верить ли Аннализе, но ей понравилось, что гостья ищет пути к сближению. Теперь, когда с Джеймсом хотела подписать контракт сама Apple, Минди готова была признать, что ошибалась в оценке его писательских способностей. Когда-то Гуч действительно демонстрировал яркий литературный дар (не в последнюю очередь поэтому Минди за него и вышла), может, затухающий костер снова разгорится?
– Сейчас выходит новая его книга, – заявила она. – Верите или нет, но издатели прочат ей популярность не меньше, чем у Дэна Брауна.
Произнеся это, Минди и сама невольно прониклась сказанным, начиная верить, что Джеймса ждет успех. «Наконец-то мы утрем нос Окленду», – подумала она. А если Райсы купят квартиру, это станет крушением надежд и для Инид, и для Филиппа.
– Мне пора на работу, – сказала Минди, протягивая руку Аннализе. – Надеюсь, мы скоро увидимся.
– Я потрясен! – воскликнул Билли, когда они с Аннализой шли по тротуару вдоль дома номер один. – Вы понравились Минди Гуч – событие без прецедента!
Аннализа улыбнулась и подняла руку, останавливая такси.
– Вы действительно читали «Одинокого солдата»? – спросил Билли. – Там восемьсот страниц сухого, как тост, текста!
– Читала, – призналась миссис Райс.
– Так вы с самого начала знали, что Джеймс Гуч – муж Минди?
– Нет. Я нашла информацию про нее в Google, когда мы выходили из церкви. В одной статье упоминалось, что она замужем за Джеймсом Гучем.
– Умно, – похвалил Билли. Остановилось такси, и Личфилд галантно открыл дверцу.
Аннализа села на заднее сиденье.
– Я привыкла выполнять домашнее задание, – пошутила она.
Как и ожидалось, должность референта Окленда оказалась легче некуда. Три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу – Лола приходила в квартиру Филиппа к полудню. Сидя за крошечным столом в просторной, залитой солнечным светом гостиной, она старательно притворялась занятой – по крайней мере первые несколько дней. Филипп работал в кабинете, не закрывая дверь, и часто выглядывал, прося Лолу найти, например, точный адрес ресторана, существовавшего на Пятой авеню в семидесятые годы. Лола не понимала, зачем это Окленду – в конце концов, он пишет сценарий, так почему бы не выдумать и ресторан, как персонажей?
Когда она спросила об этом, Филипп присел на подлокотник кожаного кресла у камина и прочел ей лекцию о важности аутентичности в литературе. Сначала Лола была заинтригована, затем заскучала, а в конце очарована – не словами Окленда, но тем, что он разговаривает с ней как с равной. Так повторялось неоднократно, но всякий раз Окленд вскакивал с места и бежал в кабинет, словно что-то вспомнив, и оттуда раздавался стук клавиш. Тогда Лола убирала мешающие пряди волос за уши и, сосредоточенно хмурясь, искала в Google нужный адрес. Но ее хватало ненадолго, и через пару минут она уже читала Perez Hilton, проверяла свой контакт на Facebook и тайком смотрела новые серии «Холмов» или видеоклипы на YouTube. В обычном офисе за подобные шалости ей бы не поздоровилось – подругу Лолы по колледжу недавно уволили с должности помощника юриста как раз за использование Интернета в личных целях, – но Филипп не возражал, видимо, считая это частью работы своего референта.