Пятая авеню, дом один
Шрифт:
– Ну, поперло тебе, бэби, – восхитился агент, сообщив новость. – Чую, дело пахнет «Оскаром».
Этот разговор состоялся накануне: на радостях Филипп повел Лолу в «Уэверли инн». В тот вечер в ресторане яблоку негде было упасть – за столиками сидели знаменитости, в одиночестве или с друзьями. К их столу тут же начали подсаживаться жизнерадостные гламурные персонажи; те, кому не хватило места, смотрели на них с завистью. Лола представлялась как референтка Филиппа Окленда – обладательница неоценимых достоинств, добавлял тот. Филипп называл Лолу своей музой и, у всех на виду, брал ее за руку и подолгу
– Вставай, соня, – сказал Филипп, подходя к кровати с двумя таблетками аспирина.
Лола, лежа в позе эмбриона, из-под простыни протянула руку за таблеткой.
– Можно мне сегодня полежать? – попросила она, нежно смотря на Филиппа. – У меня так болит голова...
– Нет, работа ждать не будет. Мне нужно писать, а тебе – идти в библиотеку.
– Неужели ты не можешь взять выходной? Нельзя же сразу садиться за сценарий! Тебе полагаются две недели отпуска, я точно знаю, – капризничала Лола, садясь в постели. – Пробежимся по магазинам, сходим в Barneys на Мэдисон-авеню...
– Ну уж нет, – весело сказал Окленд. Мелкие изменения в «Подружек невесты» придется вносить до самого начала съемок, и черновик сценария о Марии Кровавой нужно представить к декабрю. Исторические фильмы о королевских особах – последний писк моды, и руководство киностудии хочет приступить к съемкам как можно быстрее. – Мне необходима информация, – продолжал он, игриво потянув Лолу за палец ноги.
– Я закажу книги на Amazon.com и останусь с тобой на весь день.
– Тогда я точно ничего не сделаю, поэтому это не обсуждается. – Филипп натянул джинсы и футболку. – Схожу за бубликами. Тебе что-нибудь принести?
– Да, возьми мне минеральную воду «Вита» с зеленым чаем и яблоком. Только не перепутай, я терпеть не могу с манго, в нем масса калорий. И купи мне мороженое «Сникерс», я есть хочу.
Филипп только покачал головой – завтракать сладким батончиком!
На тротуаре он чуть не столкнулся с Шиффер Даймонд, которой как раз помогали выйти из белого грузового фургона.
– Привет! – воскликнул он.
– Ты в хорошем настроении, – отметила Шиффер, целуя его в щеку.
– Взял вчера заказ на сценарий о Марии Кровавой. Играть будешь ты.
– Ты видишь меня в роли коктейля?
– Да не коктейля, королевы! Старшей дочери Генриха Восьмого. Соглашайся, – настаивал Филипп. – Будешь рубить всем головы.
– А в конце голову отрубят мне? Нет уж, спасибо, – сказала Шиффер, направляясь ко входу. – И так всю ночь снималась на Мэдисон-авеню в чертовой церкви без кондиционера, так что сыта католиками по горло.
– Я серьезно! – Филипп вдруг сообразил, что Шиффер идеально подходит на роль королевы. – Обещай хотя бы подумать! Лично принесу тебе готовый сценарий на подносе с бутылкой Cristal и банкой черной икры!
– Только не Cristal, юноша. Принесешь двухлитровую Grande Dame, тогда подумаю, – бросила Шиффер через плечо, не замедляя шага. «Вечно она уходит от меня», – подумал Филипп. Хватаясь за соломинку, он спросил, какие у нее планы.
– Спать, – блаженно протянула она. – У
– Ну, тогда до скорого, – сказал Филипп и пошел по своим делам. Вот поэтому у них с Шиффер ничего и не сложилось: ей вечно было не до него. Было и будет. В этом Лола выгодно отличалась от Шиффер Даймонд – она всегда была под рукой.
Наверху, в квартире Окленда, Лола с трудом встала с постели и прошлепала на кухню. У нее мелькнула мысль удивить Филиппа горячим кофе, но когда она увидела пакет с кофейными зернами рядом с маленькой кофемолкой, то раздумала – слишком много хлопот. Зайдя в ванную, она тщательно почистила зубы и улыбнулась, проверяя белизну улыбки. Вспомнив о предстоящем походе в библиотеку на Сорок второй улице по жаре, Лола ощутила раздражение: обязанности референтки ей уже изрядно надоели. Зачем ей теперь вообще работать? «Обязательно уволюсь, – решила Лола, – как только мы поженимся». Пока она не помолвлена, Битель не разрешит дочери болтаться в Нью-Йорке без работы – что подумают люди? Плывя в прихотливом потоке своих безалаберных мыслей, Лола сообразила – без этой должности она не познакомилась бы с Филиппом и не стала бы его музой. Роль музы известного писателя казалась ей очень романтичной: творческие люди обычно влюбляются в своих вдохновительниц, женятся на них и обзаводятся прелестными детьми.
Обладая безошибочным инстинктом в отношении социального статуса и круга общения, Лола уже поняла, что в мире Филиппа должности штатной музы недостаточно. Одно дело – общаться со знаменитостями, совсем другое – стать среди них своей. Ей вспомнилась вчерашняя стычка с известным актером, подсевшим вчера к их столику. Пик его известности пришелся на время, когда Лола еще не родилась. Конечно же, она не знала, как его зовут и в каких фильмах он играл, но присутствующие относились к нему с огромным пиететом, ловя каждое слово, словно перед ними сидел сам Иисус, так что Лола решила не выделяться. Волею случая актер сидел рядом с ней, и когда он закончил длинный монолог о невыразимой красоте фильмов семидесятых, Лола прощебетала:
– А вы давно живете в Нью-Йорке?
Он очень медленно повернул голову и уставился на Лолу. Лола даже задалась вопросом, не хотел ли он запугать ее. Она и глазом не моргнула. Если актер думал усмирить взглядом Лолу Фэбрикан, пусть на ходу меняет планы.
– Ты кто? – спросил он, передразнив ее интонацию. – Только не ври, что актриса.
– Я референт Филиппа Окленда, – ответила она резким тоном, обычно заставлявшим стушеваться назойливых незнакомцев. Но актер перевел взгляд на Филиппа, снова на Лолу и ухмыльнулся.
– Референт? – фыркнул он. – Ой, забыл представиться: Санта-Клаус!
Оглушительный взрыв смеха за столом привлек всеобщее внимание. Понимая, что сейчас не время для демонстрации оскорбленной гордости, Лола игриво засмеялась вместе со всеми, но про себя решила – это слишком, она не привыкла к такому обращению. В этот раз она не станет устраивать скандал и ставить нахала на место, но только в этот. Она твердо решила прибрать Филиппа к рукам, но дело требовало тщательной подготовки. Жаловаться мужчине на его друзей – гиблое дело. Это может задеть его чувства, и девушка будет вызывать у него негативные эмоции.