Пятая авеню, дом один

Бушнелл Кэндес

– Ничего, ты еще напишешь книгу, – встрял Джош. – Я тебе говорил, что Тайер станет великим писателем?

– Что-то не верится, – театрально закатила глаза Лола.

– Мне нравится, что ты прокладываешь себе путь наверх одним местом, – усмехнулся Тайер. – Я бы тоже с удовольствием, но меня не вдохновляет мысль о члене в заднице.

– Это нужно понимать метафорически, – вставил Джош.

– О чем ты говоришь с Оклендом? – спросил Тайер. – Он же старый.

– О чем говорят телки? – пожал плечами Джош. – Их что, говорить приглашают?

– Тоже мне знаток

нашелся, – сказал Тайер, с отвращением глянув на Джоша.

Некоторое время разговор продолжался в том же духе, затем начали собираться гости. Пришла невероятно бледная девица с крашеными черными волосами и некрасивым лицом.

– Ненавижу королев красоты! – заорала она при виде Лолы.

– Заткнись, Эмили, она своя, – оборвал ее Тайер.

Прошло еще немного времени. Тайер поставил музыку семидесятых, все пили водку и выделывались под музыку, а Джош снимал все это на мобильник. Пришли еще две девушки и парень, высокие и красивые, как модели. Тайер представил их мажорными детками видных ньюйоркцев; если отпрыск не выглядит как модель, родители от него отрекаются. Девушку звали Франческа, у нее была привычка во время разговора размахивать длинными тонкими руками.

– Я тебя уже видела, – сказала она. – На премьере фильма с Николь Кидман.

– Да, – громко ответила Лола, чтобы перекричать музыку. – Я была с бойфрендом, Филиппом Оклендом.

– Обожаю Николь, – вздохнула Франческа.

– Ты с ней знакома?

– С раннего детства. Она приходила на мой тринадцатый день рождения. – Франческа увела Лолу в ванную поправить макияж. В ванной пахло несвежими полотенцами и рвотой. – Филипп Окленд классный. Где ты с ним познакомилась?

– Я его референт.

– Когда мне было шестнадцать, я встречалась с учителем. Люблю мужчин постарше.

– Я тоже, – усмехнулась Лола, глядя на Тайера и Джоша, затеявших дружескую встречу по боксу. Покрутив головой, она решила, что достаточно наказала Филиппа. – Мне пора.

Вернувшись на Пятую авеню, она застала Филиппа в кухне – он наливал себе бокал вина.

– Котенок! – воскликнул он при виде Лолы, поставил бокал и обнял любовницу, но когда он потянулся поцеловать ее и начал гладить грудь, Лола резко отстранилась. – В чем дело? – спросил он. – Я тебе звонил, ты не ответила.

– Я была занята.

– Вот как? – переспросил он, словно удивившись, что Лола нашла себе занятие. – Где ты была?

Лола пожала плечами:

– С друзьями.

Взяв бокал, она налила вина и направилась в спальню.

Окленд немного выждал и пошел за ней.

– Котенок, – начал он, присаживаясь рядом с ней на кровать. – Что ты делаешь?

– Читаю Star.

– Хватит дуться, – примирительно сказал Филипп, потянув журнал у нее из рук.

– Отстань. – Лола отвесила Окленду увесистый шлепок и углубилась в рекламу костюмов для Хэллоуина. – Нужно решить, кем переодеваться на праздник. Я могу одеться Линдси Лохан или Пэрис Хилтон, но я не знаю, в чем будешь ты. Или я могу одеться госпожой, а ты – бизнесменом вроде того, что живет в пентхаусе. Ну, которого ты терпеть не можешь.

– Полом Райсом? –

сказал Филипп. – Этим мудаком, мистером Хеджевый Фонд? Лола. – Он погладил ее по ноге. – Я сделаю все, что ты захочешь, но не стану делать из себя клоуна на детском празднике.

Лола резко подалась вперед, зло посмотрев на него.

– Это Хэллоуин, – с нажимом сказала она, словно вопрос не подлежал обсуждению. – Я хочу повеселиться. Я хочу на вечеринку! Это же главный праздник года!

– Знаешь, что? – нашелся Филипп. – Одевайся кем хочешь, останемся дома и устроим собственный маленький Хэллоуин.

– Нет, – капризничала Лола. – Какой смысл наряжаться, если никто тебя не увидит?

– Я тебя увижу, – пообещал Филипп. – Или я никто?

Лола отвела глаза.

– Я хочу веселиться. Тайер Кор сказал, в отеле «Бауэри» будет отвязная вечеринка.

– Кто такой Тайер Кор?

– Парень, который пишет для Snarker.

– А что такое Snarker?

Лола шумно вздохнула, словно последний вопрос переполнил чашу ее терпения, отшвырнула журнал, встала с кровати и направилась в ванную.

– Как это получается, что мы никогда не делаем, чего я хочу? Почему мы должны постоянно ходить к твоим друзьям?

– Так уж случилось, что мои друзья – весьма интересные люди, – ответил Филипп. – Но так и быть, если ты хочешь пойти на ту вечеринку, сходим.

– И ты кем-нибудь оденешься?

– Нет.

– Тогда я пойду одна.

– Хорошо, – ответил он и вышел. Пожалуй, он слишком стар для подобных игр. Взяв телефон, он позвонил режиссеру «Подружек невесты», который, к счастью, оказался дома, и пустился в подробное обсуждение будущего фильма.

Через несколько минут Лола вошла в кабинет и остановилась, сложив руки на груди. Филипп взглянул на нее и отвел взгляд, продолжая разговор. Лола, кипя от злости, вернулась в гостиную. Не зная, как вывести его из равновесия, она вспомнила снимки из старого Vogue. Взяв журнал с полки, она громко шлепнула его на кофейный столик и открыла посередине.

Ее расчеты оправдались: вскоре Филипп вышел из кабинета, увидел фотографии и замер.

– Что ты делаешь? – жестко спросил он.

– Ты что, не видишь? Журнал смотрю.

– Где ты это взяла? – спросил он, подходя к ней вплотную.

– На книжной полке, – невинно ответила Лола.

– Положи на место.

– Почему?

– Потому что я так сказал.

– А ты кто? Мой отец? – задорно спросила она, радуясь, что от его спокойствия не осталось и следа.

Но Филипп не отреагировал на шутку и вырвал журнал у нее из рук.

– Это переходит всякие границы!

– Ты что, стесняешься?

– Нет.

– А, понятно, – протянула Лола, прищурившись. – Ты ее все еще любишь! – Она вскочила и кинулась в спальню, откуда тут же донеслись глухие удары, словно кто-то лупил кулаками по подушкам.

– Лола, прекрати, – поморщился Филипп.

– Как ты можешь любить меня, если все еще любишь ее? – завопила мисс Фэбрикан.

– Это было давно. И я не говорил, что люблю тебя, Лола, – твердо сказал он. Эти слова явно были лишними.