Пятая профессия

Моррелл Дэвид

И тут он заметил пустые гильзы на татами между своей комнатой и комнатой Акиры. Держа пистолет наготове, он шагнул в комнату Акиры и увидел на полу труп еще одного человека, в темной одежде, с широко раскрытыми, словно от удивления, глазами. Он лежал в луже крови, а грудь его была буквально изрешечена пулями.

Савидж осмотрел гильзы, найденные в своей комнате, и сравнил их с теми, которые подобрал в коридоре. Некоторые были от пистолета налетчика, стрелявшего в Акиру.

«Сколько пуль убийца выпустил в Акиру?» —

прикинул Савидж.

Четыре, может быть, пять. В тогдашней суматохе Савидж не мог все запомнить. Желая разобраться с этим, он вытащил магазин из рукоятки пистолета, который держал в руках. И замер в оцепенении.

Он оказался пустым.

Савидж оттянул затвор. Патронник тоже был пуст. Пистолет был сконструирован таким образом, что, когда последняя пустая гильза вылетала из него, затвор не возвращался на положенное ему место. Вот это и ввело его в заблуждение. Рейчел, видимо, нажала на механизм разжимания, и затвор встал на свое место. Поэтому Савидж решил, что пистолет заряжен.

«Боже, — подумал он. — След, отмеченный гильзами, пролег из комнаты Савиджа через коридор в комнату Акиры. Третий бандит, видимо, спрятался где-то в доме, когда понял, что их замысел не удался. Значит, — размышлял Савидж, — Рейчел вошла в свою комнату, подняла с пола пистолет и тут увидела третьего убийцу или догадалась о его присутствии. И начала выпускать в него пулю за пулей до тех пор, пока пистолет не выплюнул последнюю пустую гильзу. Она успокоилась только тогда, когда расстреляла все патроны до единого, хотя бандит уже давно был мертв.

Боже, — повторил Савидж про себя. — Она была так дьявольски напугана, что потеряла над собой контроль. Ничего удивительного, что бедняжка выглядит, как зомби. Но это не оттого, что она испугалась бандитов. А оттого, что…»

Савидж вернулся к Рейчел и крепко прижал ее к груди.

— У тебя не было иного выхода.

Ее руки по-прежнему висели как плети. Тело все также напряжено.

— Рейчел, ведь ты обязана была защищаться. Иначе он наверняка убил бы тебя. Ты спасла жизнь Акире, Эко и мне. Ты поступила совершенно правильно.

Ее грудь, тяжело вздымаясь, терлась о его грудь.

— Трупы. Где бы мы ни появились, гибнут люди… А теперь я сама стала убийцей.

Ей не было необходимости добавлять: «И это все потому, что я осталась с тобой, потому, что полюбила тебя».

«Вот цена, которую приходится платить за любовь», — подумал Савидж.

— Я ведь не просто убила его. Я изрешетила его. — И Рейчел наконец заплакала. От ее слез взмокла пижамная куртка Савиджа, они буквально обжигали его кожу.

«И все потому, что я позволил тебе остаться, — думал Савидж. — Во всем виноват я. Я позволил вовлечь себя в нормальные человеческие отношения. Кури — не единственный, совершивший сегодня ошибку.

Черт, сколько же правил нарушил я!..

Если бы Рейчел была всего лишь моим принципалом, а не возлюбленной,

я знал бы, как поступить! Я был бы обязан оставаться с ней! Но так как я не знал, кого защищаю — принципала или возлюбленную, то чувствовал себя виновным перед Акирой, потому что мои личные интересы возобладали над долгом, и я фактически предал Акиру.

Акира… Еще одно нарушенное правило. Нельзя было входить в дружеские отношения с ним. Защитники не должны дружить друг с другом! Потому что опять-таки возникает проблема выбора — кого защищать: принципала или друга!

Черт побери, что за ерунда. Как только Рейчел оказалась в безопасности, я должен был не бежать на помощь Акире, а обыскать весь проклятый дом, чтобы убедиться, что в нем не осталось налетчиков. Рейчел была вынуждена застрелить того убийцу потому, что я этого не сделал».

Тело Рейчел сотрясалось от рыданий.

Савидж обнял ее еще крепче.

— Рейчел, мне очень жаль.

«Да, сегодня я уже произнес однажды эти слова, — подумал он. — И сколько раз еще мне придется их повторять?»

— Все это произошло только по моей вине, — сказал он.

Савидж собирался было добавить, что чем скорее она покинет его, тем лучше будет для нее, но тут она обескуражила его, бросившись ему на шею.

— Не важно, кто послал сюда этих людей, важно, что меня вынудили стать убийцей, — сказала она. — Боже, помоги мне! Я хочу, чтобы они заплатили за это. Я настолько зла, что готова убивать снова.

Савиджа поразили ее слова. Совершенно подавленный всем случившимся, он смотрел через плечо Рейчел, как в конце коридора Акира и Эко горевали над телом Кури.

Наконец Акира поднялся на ноги и, обратившись лицом к саду, скорбным голосом заговорил:

— Пятнадцать лет мой отец изо дня в день трудился над созданием этого сада. Почти столько же я продолжал его дело. Взгляните, что с ним стало. Разрушен рисунок на песке. Все вокруг залито кровью. Пруд осквернен. Усилия почти половины человеческой жизни сведены на нет. А тот, кто послал этих трусов, настолько ничтожен и мерзок, что не может считаться достойным противником. Когда я его отыщу, то убью как презренную тварь, разрублю на части и брошу в море. И не будет душе его покоя и не воссоединится она с душами его предков. Клянусь, что отомщу им за осквернение сада моего отца, — Акира тяжело вздохнул, — и за Кури.

Ярость Акиры, слившаяся с яростью Рейчел, тяжелым камнем легла на сердце Савиджа. От их слов стыла кровь у него в жилах. Как сказала Рейчел? Трупы… Где бы мы ни появились, гибнут люди. «Да, столько смертей, — думал он. — Мы как в ловушке. Когда-то я верил в то, как учил меня Грэм, что месть — благородное дело. А теперь? Эта горечь в словах Рейчел. Суровая решимость Акиры. Все наши усилия выжить в этом кошмаре нас самих и погубят».

Он прижал безутешно рыдавшую Рейчел как можно крепче к груди.