Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
После проведения заключительных операций на старте Митрофанов, Тополевский и Волгин собрались идти на мотовоз. Антон надел остатки мокрой меховушки, но тут же сбросил ее. На полу образовалась внушительная лужица. Тополевский печально посмотрел на то, что осталось от куртки, и предложил:
– Не хочешь брать мою, пошли на вещевой склад, попросим новую. Смотри, какой мороз. Ты свалишься с воспалением легких.
– Это бесполезно, у Буратины сейчас и снега не допросишься.
– Давайте так, – предложил Митрофанов, –
В складском помещении было немногим теплее, чем на улице. Начальник вещевого склада прапорщик Буравин, за длинный нос и постоянные ссылки на героя детской сказки в простонародье именуемый «Буратина», подняв воротник новехонькой меховушки, сидел прямо на столе и с аппетитом уплетал тушенку. Ни слова не говоря, он мельком посмотрел на гостей, нехотя отставил банку в сторону и жестом предложил Антону показать куртку.
– Хана, – сплюнул он. – Загубил ты, паря, вещь. Пиши – пропало.
– Палыч, будь человеком, замени Антону куртку! Как ему на старте работать в такой мороз? – простодушно предложил Андрей.
– Наслышан я про ваши подвиги, – хмыкнул служивый. – Куртки в перекись совать вы все герои. А я потом добывай для вас новые. Амуниция, дорогой мой, на деревьях не растет, – ответил прапорщик категорическим отказом. – И я вам не Буратина, чтобы сажать куртки на Поле чудес. Так что жди, Волгин, следующей выдачи.
Антон потупил глаза и вышел со склада как оплеванный.
– Я же говорил, что у него даже зимой снега не выпросишь!
– Выдаст Буратина тебе куртку, никуда не денется, помяни мое слово, – пообещал другу Тополевский.
Уже на следующий день перед заступлением в караул Андрей приступил к операции «Возмездие». Зная, что Буравин уходит на мотовоз загодя, старлей дождался, пока тот опечатает склад, незаметно пробрался к двери и нарушил целостность слепка с печати. Во время приема караула разводящий доложил Тополевскому о нарушении.
– Вызывайте на склад Буравина, – потребовал офицер.
– Товарищ старший лейтенант, он уже в мотовозе готовится «козла» забивать, – посмотрел на часы сержант.
– Успеете. Вызывайте!
Через некоторое время, дрожа от возмущения, в комнату ворвался Буратина.
– Где начальник караула? – нервно уточнил он у солдата, не обнаружив на месте Тополевского.
Весь дерганный и крученный, Буравин начал шнырять по караулке, заглядывая в каждое помещение. Он беспрестанно смотрел на часы и, чувствуя, что опаздывает на мотовоз, тихо матерился.
– Слушай, – взорвался он, найдя, наконец, Андрея, – давай быстрее – я же опаздываю!
– А что у вас за вопрос? – «удивился» сослуживец.
– Ты чего дурака валяешь? Кто меня вызвал склад опечатывать!
– Так это вы склад не сдали? – как можно равнодушнее уточнил начальник караула. – Предъявите документы!
– Ты
Андрей не спеша взял документ и принялся его изучать.
– Иван Павлович, а где документы, подтверждающие ваше право на вскрытие-закрытие вещевого склада? – уточнил он.
– Не понял! Ты что, забыл, кто я такой?
– Успокойтесь, пожалуйста! – повысил голос Андрей. – Напоминаю вам, что военнослужащие по службе должны обращаться друг к другу на «вы», – он жестом остановил попытку Буравина возразить. – Если вы не предъявите соответствующих документов, буду вынужден задержать вас и доложить по команде.
– На складе у меня эти бумажки, – поник прапорщик. – Выпускай… – он осекся, – выпускайте меня отсюда. Сейчас принесу.
– Выпустите прапорщика Буравина, – приказал Андрей караульному.
Иван вернулся только через четверть часа и протянул изрядно помятый листок бумаги. Тополевский поднес затертый клочок к настольной лампе, пытаясь изучить содержимое.
– Ну и вид у вашего документа, – усмехнулся он, оглядываясь в поисках авторучки.
Буравин бросился к столу и услужливо протянул ее Андрею. Но старлей «нечаянно» уронил находку. Прапорщик взвыл от обиды и полез под стол. Тополевский принялся за изучение ведомости.
– Побыстрее нельзя? – не выдержал начальник склада.
– Я что, каждый день ее заполняю? Вы вон столько лет сдаете свой склад под охрану, а сегодня вот не опечатали.
– Какая-то сволочь слепок сорвала. Найду, мало не покажется!
– Дело ваше, а я свое привык делать, как положено.
– Чего там «положено»? Распишись вот здесь и отпускай меня – мотовоз уйдет! – ткнул прапорщик в ведомость.
– Опять шумим? – строго посмотрел на него Тополевский.
– Пиши уж! – сорвался на визг Буратина.
– Спокойствие, только спокойствие, – Андрей взял ручку и, не спеша, разборчиво вывел свою фамилию и роспись.
– Ну, я побег, – подхватился Буравин, вылетая за дверь.
– Попутного ветра!
С улицы донесся протяжный гудок отходящего поезда. Буратина заревел белугой, зачем-то глядя на часы, и поплелся в общежитие части.
Ближе к ночи Тополевский, проверив посты, вернулся к караульному помещению и закурил. Неподалеку была слышна сбивчивая речь: через негустой лесок по направлению к командирской бане шли прапорщики из тыловых служб с березовыми вениками под мышками. Заметив среди них Буратину, бережно несущего поклажу, Андрей усмехнулся и направился следом. Никем не замеченный, он вошел в предбанник и огляделся. На крючках поверх одежды висели одинаковые вафельные полотенца. И лишь на дальней скамейке лежало аккуратно сложенное махровое полотенце, белое, с широкими синими полосками по бокам. Рядом стоял пакет, тщательно упакованный и перевязанный бечевкой. Это были лотки с яйцами, каждое из которых было бережно завернуто в газетку. Андрей изучил пожитки Буравина и хитро улыбнулся.