Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– Переведите: снег убрали с целью обеспечения наилучших условий для успешной реализации проекта.
– А каким образом это связано? – не понял гид, но перевел.
Французы в недоумении переглянулись. Октябрьский любезно улыбнулся в ответ:
– Спросите, есть ли у гостей какие-либо пожелания?
Переводчик перебросился с иностранцами парой фраз и сообщил:
– Просят больше не убирать снег.
– А по существу?
– Хотели бы связаться с родной Тулузой.
– Пусть пока расселяются, а мы подумаем, как решить эту проблему, – пришел
– Между прочим, Москва установила запрет на связь, – важно шепнул Игорь, когда иностранцы отправились за вещами.
– Сказать «нет» проще всего. Давайте подумаем, стоит ли обострять обстановку и лишать гостей надежды?
Первый рабочий день визита начался для Октябрьского неудачно. Осматривая перед прибытием иностранцев зал МИКа, старший лейтенант поскользнулся на свежевымытом полу, сильно ударившись «пятой точкой» и измазав при этом локоть светлого пиджака. Вдобавок ко всему, в момент, когда гости входили в зал, Игорь от волнения выронил из рук пухлую папку. Французы застали его практически на четвереньках, собирающего разлетевшиеся в разные стороны бумаги. Впрочем, они даже не обратили внимания на суетливого человека под ногами, а побледневший от досады офицер едва сдерживал слезы и проклинал свою неуклюжесть.
Зарубежные коллеги с неунывающими улыбками на открытых лицах поздоровались с присутствующими, подошли к своим ящикам и стали бережно распаковывать содержимое. Активно переговариваясь, они весело шутили. Весь незамысловатый процесс работы занял не более часа. «Распаковка оборудования завершена. Все в наличии и в работоспособном состоянии, – сообщил Андрею гид. – Гости просят разрешения сфотографироваться вместе с вами на память». «Нет возражений», – согласился полковник. Иностранцы в радостном возбуждении разместились на фоне родного прибора и замерли с сосредоточенно-серьезными лицами. Сделав несколько кадров, они что-то объяснили переводчику.
– Наши друзья готовы к отъезду, – коротко сообщил тот.
– Уточните, в котором часу их ждать после обеда? – деловым тоном поинтересовался Октябрьский.
Гид отошел, но очень быстро вернулся:
– На сегодняшний день программа завершена. Испытания прибора запланированы на завтра.
– Не понял! Как так завершена? Что это за порядки?
– Молодцы, что управились, – разрядил обстановку Тополевский и жестом пригласил иностранных коллег в автобус. – Постарайтесь следить за своими эмоциями, Игорь Викторович, – холодно посоветовал он на ходу особисту и вежливо уточнил: – Пожалуйста, напомните мне вашу основную задачу?
– Обеспечить безопасность…
– Вот и обеспечивайте то, что предписано! А все технические вопросы доверьте решать специалистам.
– А чем мы гостей занимать будем? Они улетают только через три дня. Не могу же я все время держать их в гостинице.
– Покажите им наш город, музей, окрестности. Не мне вас учить.
– Но этого нет в программе пребывания. Там только работы с оборудованием,
– В следующий раз составляйте более толковую программу.
Сопровождая гостей по городу, старлей испытал первый конфуз. Видя пустые полки продовольственных магазинов, для красоты украшенные гроздями рябины, иностранцы в недоумении поинтересовались, как продаются ягоды, на вес или поштучно. Игорь смутился, не зная, что ответить, а потому пропустил мимо ушей комментарий гида. Прогуливаясь позже по универмагу, Октябрьский сгорал от любопытства, за какой надобностью гости, весело переглядываясь и загадочно перешептываясь, десятками скупали залежавшиеся баночки вазелина. Зачем он им понадобился, офицер не знал, а спросить не решился. И весь вечер переживал, как отразить сложившуюся ситуацию в отчете.
На второй день французы приступили к испытаниям летного комплекта прибора. Лица их светились особой значимостью. Торжественно включив аппаратуру, иностранцы визуально убедились, что контрольный транспарант загорелся, и восторженно захлопали в ладоши. Минут через десять, выключив прибор, они снова сфотографировались на память. Перехватив переводчика, Октябрьский хмуро предположил:
– Неужели и на сегодня все?
– Вы угадали! – торжественно объявил гид.
– Ну и организация труда, – злорадно прошипел особист.
Третий день работы был посвящен упаковке ящиков и традиционному фотографированию участников.
Ранним утром четвертого дня, когда в штабе космодрома светились лишь окна кабинета Тополевского, в его дверь постучался Октябрьский.
– Андрей Васильевич, выручайте, – взмолился он. – Гостям уже все показали и рассказали. Чем их еще занять? Скоро ведь проснутся!
– После вчерашнего загула вряд ли это случится так быстро…
– А вы уже в курсе? – смутился старлей. – Ну, приняли чуть больше нормы… Кто ж знал, что они спирт раньше не пробовали.
– Игорь Викторович, так ведь иностранные специалисты спирт только по прямому назначению используют, для технических нужд.
– Конечно, на то они Европа.
– Да и мы с вами не скифы и не азиаты.
– Это понятно, – заерзал на стуле офицер. – Но после завтрака занять их точно нечем. И зачем только запланировали этот чертов резервный день? Со всей их работой наши испытатели справились бы за час-другой, – он с надеждой посмотрел на полковника и промямлил: – Самолет только вечером, придумайте что-нибудь…
– Организуйте им вылазку на природу. Встречу в неформальной, так сказать, обстановке. Можно с шашлычками.
– Так ведь не положено…
– А вчерашние гульки, стало быть, то, что доктор прописал?
– Они сами напросились…
– Надо полагать, вы свою миссию именно так и представляете? – Тополевский посмотрел на собеседника с вызовом.
– Но для шашлыков же мясо требуется… и все прочее…
– Вот за это как раз и не беспокойтесь. Все уже готово. И мясо, и закуска, и обслуживающий персонал, самый проверенный и самый надежный. Ждут только команды.