Пятьдесят три карты
Шрифт:
монотонный голос Вайса, об'яснявшего, что происходит.
– Ну вот, смотри сам, что случилось - опять брак, - ус
лышал я, очнувшись, голос Вайса. Ничего не соображая, я пос
мотрел на отлитую станину и попросил Вайса отвести меня к
себе в кабинет.
– Я очень хочу спать, - сказал я ему, когда мы вернулись
из цеха.
– Ложись на кровать в комнате дежурного диспетчера.
Он отвел меня туда, и я, только коснувшись подушки голо
вой,
умывшись, отправился с ним в цех. Кое-как я провел день и в
6 часов уехал домой один. Тесть от горя бежал на работу. Он
просиживал на заводе с утра и до поздней ночи. Поужинав, я
принял ванну и лег спать. Проснулся в темноте. Зажег ночник
и посмотрел на часы. Была половина двеннадцатого.
– Опять сейчас придет женщина, - безо всякого удоволь
ствия подумал я.
Мне хотелось отдохнуть и поспать хоть одну ночь спокой
но. Я решил не вставать. Потушив свет, я стал разглядывать
бледные пятна на потолке и стенах, наслаждаясь тишиной и по
коем. Но вот послышался мелодичный звон и что-то зашуршало в
темноте у стола. Я прислушался, не двигаясь. До меня донесся
тихий смех и приятный голос произнес:
– Ну и дурак же он! А, впрочем, где это я? Она прислуша
лась и в настороженной тишине прозвучал ее торжествующий го
лос:
– Ага, кто-то здесь дышит... Должно быть, он спит. При
ятно побыть со спяшим мужчиной в одной комнате.
Я прикрыл глаза и лежел, не двигаясь. Что она будет де
лать? В это время кто-то постучал в дверь. Я не успел и от
крыть рта, чтобы спросить, кто стучится, как она звонко
крикнула:
– Входите, хозяин спит.
Дверь открылась, кто-то вошел и зажег свет. Я увидел
тестя, он ошалело посмотрел на веселую девицу, потом перевел
свой взгляд на меня.
– О, какой симпатичный старичок!
– воскликнула она, нап
равляясь к нему.
– Прочь, прочь от меня!
– заорал он, бледнея от ярости.
– Рэм, об'ясни, что это значит?
Я встал с кровати, кляня судьбу и дерзкую красотку.
Тесть, не дожидаясь ответа, вышел, хлопнув дверью. Я слышал
как он громко крикнул кому-то в коридоре: "Когда он оденет
ся, пусть придет ко мне в кабинет".
– Слушаюсь.
– Кто вас просил командовать в чужой комнате?
– набро
сился я на женщину.
– Боже! А что я сделала? Ведь я думала, что вы спите.
Зачем же держать его за дверью? Такой милый и почтенный ста
ричок...
– Замолчите. Наделали вы теперь дел,
вать.
– Ерунда! Всякий порядочный мужчина должен иметь свобод
ную женщину и в этом нет ничего предосудительного. Об'ясните
это старику и он поймет.
– А ну вас!
Я пошел к тестю. Угрюмый и злой, он сидел за столом и,
не поднимая головы, сказал:
– Не прошло и трех дней, как мы похоронили нашу девочку,
а ты уже навел полный дом женщин. Ну, хорошо. Ты молод и си
лен. Тебе нужны женщины, но ведь это можно делать и вне до
ма, не оскорбляя память своей жены. Вчера ты потряс общество
у Мари, уйдя в разгар банкета с какой-то уличной девчонкой,
сегодня я у тебя в комнате нашел другую и совершенно голую.
Как же так можно! Ты меня извини, но жить под одной крышей с
тобой я не смогу. Подыщи себе квартиру завтра в городе и пе
реезжай. Я надеюсь, ты не обиделся. Я отец и память о дочери
для меня свята. А теперь иди. Девку сейчас же выгони.
– Если бы я мог ее выгнать!
– мелькнула у меня отчаянная
мысль... Я вернулся к себе. Когда я вошел, она сидела у ту
алетного столика и чистила ногти.
– Ну как? Уладил?
– спросила она, не оборачиваясь ко
мне.
– Уладил, - иронически ответил я. Только теперь я смог
ее рассмотреть. Не перечисляя всех достоинств ее внешности,
могу сказать только, что она действительно была почти голая.
На ней был купальный костюм из зелено-белого горошинками
шелка, лифчик в виде полоски и трусы, обшитые черной бахро
мой. Длинные светло-каштановые волосы, плавно извиваясь,
опускались ей на плечи и прикрывали ложбинку между лопатка
ми.
– Собирайтесь, мы сейчас уйдем отсюда, - сказал я ей,
отобрав пилку для ногтей.
– Чудесно. Дайте мне что-нибудь одеть. Я порылся в шкафу
и, выбрав одно из платьев жены, подал ей. Она приложила его
к себе, посмотрелась в зеркало и спросила:
– А получше там нет?
– Нет. И это сойдет!
– Ну, хорошо. Я сейчас примерю.
Она надела платье, и я был поражен ее преображением. В
платье, плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась
еще стройнее и элегантнее. Я никогда не видел это платье,
так красиво сидевшее на своей жене.
– Вот вам и туфли, - сказал я, подавая ей летние босо
ножки жены на высоком тонком каблуке. Я быстро собрал в че
модан самые необходимые вещи, и мы вышли из дома. Я взял в